новый телефон из упаковки. Его мне отдал Подоров вместе с нужным мне номером. После этого звонка мне предстояло трубку уничтожить, потому что спецслужбы уже научились отслеживать местонахождение телефона по сохранённому номеру в трубке того, кому звонили. На самом деле, всё было просто, они использовали почти тот же самый приём, что и Ушаковы, когда пеленговали передатчики. Покрутив в руке телефон, почти ничем не отличающийся от моего, я поднял ту фотографию, которая мне больше всего понравилась, и набрал номер.
– Кто это? – раздражённый мужской голос, который ответил практически сразу же, дал понять, что Камилла рассказала папочке, что конкретно влетела, и что ждёт всесторонней поддержки и помощи от родителя. А также ответ на вопрос: «Что мне, вашу мать, делать?»
– Вот именно сейчас, когда я любуюсь запечатлённой во всей красе грудью прелестной Камиллы, знать кто я, совершенно необязательно. – То ли со сна, то ли оттого, что я недавно призывал дар смерти, но мой голос звучал хрипло, и мне не нужно было даже как-то пытаться его изменить. – Эта родинка под левой грудью, просто валит наповал. А какие линии живота… Мои комплименты, у вас, господин Уэльс, получился истинный шедевр. Правда, мужик под её попкой портит всю остальную картину… Да и умом девочка обделена. Это надо было додуматься, заселиться в отель под своим настоящим именем. Ещё скажите, что она по визе с настоящим именем в страну прилетела, инкогнито, – я рассмеялся. Смех прозвучал грубо, и даже мне резанул слух.
– Чего вы хотите? – сухо спросил Уэльс. Так, он знает, в чём проблема, и видит в этом проблему, а, значит, она его зацепила, иначе не слушал бы гадости, а просто отключился от звонка. – И откуда у вас мой личный номер?
– О, на самом деле у вашей дочурки такой интересный юрист, просто пупсик. А как он ей предан, ух. Наверное, будь его воля, он бы и в постели Камиллу охранял бы, но… Она туда привела сына местного клана. Это было так просто напоить его, он же так переживал, так переживал, что выболтал всё, о чём я его просил. Просто душка, – и я снова рассмеялся. Мне нужно было вывести из игры юриста, и, похоже, у меня получилось, очень уж красноречиво задышал в трубку взбешённый отец. У него, похоже, пар из ноздрей валит, и он мечтает сейчас кого-нибудь придушить. Интересно, какой у него дар?
– Чего ты хочешь, ублюдок! – прорычал Уэльс.
– Денег. Всё очень банально. Я хочу много денег. Иначе я продам эти фото… Да всем, кто захочет их купить. При наличии негативов их можно много напечатать, и даже мужика, на котором ваша дочурка устроилась, можно не убирать, думаю, найдутся любители и им полюбоваться.
– А…
– Я перезвоню и сообщу условия, – и я отключился, продолжая задумчиво рассматривать снимок. Затем сгрёб фотографии в стопку, забрал негативы и унёс в спальню.
Вернувшись в гостиную, повертел в руках телефон. Достал из кармана мой родной и сравнил. Они абсолютно одинаковые. Вроде бы Вольф что-то говорил насчёт индивидуальных моделей, но, или пока
