не обычная ведьма, Агнесса, – говорила бабушка. – Ты не можешь того, что могут обычные ведьмы – ни наводить иллюзии, ни предсказывать будущее, ни заклинать стихии. Однако твой дар в мелодиях. Такое я вижу впервые. Стоит тебе запеть или заиграть, и нечисть оказывается под твоим контролем. Назову тебя ведьмой мелодий.
Она сама придумала это название, раз уж раньше не встречала подобных мне, и подарила дудочку из тростника, сорванного с чьей-то могилы.
Иногда я выходила в лес и играла. Пока мелодия изливалась, я могла внушить попавшей под чары нечисти все что угодно. К сожалению, с людьми такое не работало. А было бы неплохо заставить Каменную Царицу отказаться от такой жестокой политики по отношению хотя бы к полунечисти вроде моего брата.
Я жила с бабушкой Анисьей, но не бросала попыток найти Ивара. С того рокового дня мы с ним так и не виделись. Никаких вестей по поводу его смерти я не слышала, а потому могла надеяться, что он остался жив. Изо дня в день я выбиралась в город и рыскала по подворотням, старательно скрывая своё лицо под чёрным плащом, но следов Ивара обнаружить так и не смогла.
Судьба оказалась поистине злодейкой, потому что решила свести нас в Ночь Кровавой луны.
Тогда я не пошла в город, побоялась, потому что в городе и так все ненавидят нечисть, а в Ночь Кровавой луны люди вообще зачастую вооружены, чем придётся: мечами, ножами, вилами да граблями. Мы с бабушкой остались в домике и совершенно никого не ждали, но внезапно к нам заявился древесный дух – скрюченный старичок с длинной бородой из травы, белыми, будто слепыми, глазами и ветвями деревьев, что росли у него вместо волос. Такие природные духи не сходят с ума в Ночь Кровавой луны, если их ничего не разозлило. Наоборот, они пытаются помочь другой нечисти или людям. Древесный дух взволнованно поведал нам о том, что в глубине леса нашёл искусанного маленького мальчика, которому срочно требовалась помощь травницы.
Бабушка Анисья была из тех ведьм, что могли заклинать травы и делать из них очень действенные лекарства. Она всегда старалась помогать нуждающимся, поэтому мы собрали нужные склянки и поспешали найти раненого. В тот момент я ещё не знала, что это Ивар. Когда я узнала в залитом кровью ребенке своего младшего брата, то упала рядом с ним на колени и зарыдала. Анисье пришлось приложить большие усилия, чтобы меня успокоить.
– Не плачь, девочка, он однозначно выживет, – успокаивала она меня, обмазывая мазью страшную подковообразную рану, что пересекала его левый бок. – От таких укусов не умирают.
– А вдруг умирают? – плакала я.
– Не умирают. Его просто покусал волчонок.
– Волчонок?
– После такого укуса он будет живее всех живых, ни одна рана и болезнь его больше не возьмут. Однако плата за такую неуязвимость все же есть. Каждую Ночь Кровавой луны он будет обращаться волком.
Когда мы принесли Ивара в избу, я умоляла Анисью вылечить брата. Вытянуть волчий яд, дать какое-нибудь снадобье, траву,
