от всякого сброда.
– Хотели бы вы улучшить свои навыки? – внезапно предложил Ян. – Я думаю, мы живем в таком опасном мире, что просто обязаны уметь за себя постоять. И я имею в виду не просто драки на кулаках.
Ивар очаровался им еще больше:
– А вы умеете сражаться?
– Умею. И я мог бы вас чему-нибудь научить. Владению мечом, например.
– Вы правда умеете сражаться на мечах?
Я бросила подозрительный взгляд на Ивара, глаза которого прямо светились от восторга – он смотрел на Яна, как на божество, явившиеся нашему миру. Ничего не понимаю!
Ян хитро приподнял брови:
– Показать? – А потом глянул в сторону камина, над которым висело три коллекционных меча. – Тогда смотрите.
Он вытащил один из этих мечей и вышел на пустое пространство за спинкой дивана. Прежде, чем я предположила, что произойдёт, он закрутился и завертелся, рассекая воздух мечом так, что нас обдавало порывами ветра. Его свободная рука действовала так же слаженно, как рука с мечом, сохраняя баланс тела. Остановившись, он оставил меч внизу, а затем на пол что-то посыпалось с глухими стуками. Я не сразу поняла, что это, а когда поняла, удивленно подалась вперёд, не веря своим глазам: свечи, стоявшие в канделябре на одном из столиков, оказались коротко подрезаны по прямой. А ведь я даже не заметила, в какой момент он к ним приближался!
Ивар раскрыл от восторга рот:
– Ого… Научите меня так же!
Способности Яна, безусловно, меня впечатлили, но я не хотела этого показывать:
– Наши так не сражаются, это техника из Шэньяна.
– Все верно, – согласился Ян, убирая меч в ножны. – Я с детства учился боевым искусствам и повторяю практически каждый день, чтобы не забыть наши техники.
Я поинтересовалась:
– Сколько тебе было лет, когда ты начал обучаться? Ты же был совсем ребёнком.
– Когда начал – пять, когда моя страна сгорела дотла – девять. Тогда я и закончил. Занимался всего четыре года. Но и у вас можно найти свитки и книги по нашим техникам, поэтому я продолжил изучать самостоятельно.
– Разве деревенские парни у вас могли просто взять и учиться боевым искусствам? – не верила я.
Ян многозначительно протянул:
– Я никогда не говорил, что деревенский.
– Но… – замялась я.
Неужели не говорил? Тогда почему я так решила?
– Мои родители были уважаемыми людьми в стране, – начал рассказывать Ян, и голос его звучал немного отстранённо. – В самом раннем детстве я жил в резиденции в столице, после переехал в красивое место в горах недалеко от границы. У меня были лучшие учителя по всем дисциплинам, какие только существовали в Шэньяне. Я с детства учил два языка. Когда пожар отнял всю мою жизнь, я несколько месяцев скитался, как беженец, и действительно какое-то время жил в деревне в приюте для детей из Шэньяна. Там меня и нашли Сафоновы. Я знаю, как жили аристократы и бедняки Шэньяна, а теперь знаю, как
