Вот слушай. – Полковник Хоруженко разворачивает маленькую, в один лист, корпусную газету и читает: «Первое – немедленный выход из германской войны и присоединение к демократическим странам. Второе – изгнание немцев из Румынии. Третье – свержение правительства Антонеску…» Остальные пункты в таком же духе.
Собеседники обсуждают судьбы Европы, тонко понимая «бумеранговую» политику наших союзников и ясно представляя перспективы и трудности нашего пути к победе.
Мне было приятно начать разбор с поздравлений по поводу убедительной победы в рейдовой операции и награждений присутствующих боевыми орденами. Для пользы предстоящей наступательной операции основное внимание обращалось на недостатки, имевшиеся в управлении войсками и боевыми действиями в ходе проведенной рейдовой операции. Но надо сказать, что частично они порождались причинами, не зависящими от командования соединений и конно-механизированной группы. Значительные коррективы в управление и в ход боевых действий вносило отсутствие надежного воздушного прикрытия. Был такой случай. Ставлю по радио боевую задачу генералу Танасчишину. Связь внезапно прерывается. Оказывается, бронетранспортер с радиостанцией разбомбили. Комкор чудом остался жив. Посылаю к нему самолет связи По-2, последний из оставшихся в группе. Но и его сбили «мессершмитты». Время потеряно.
Авиация немцев изматывала наши части непрерывными бомбоштурмовыми ударами, а мы не могли противопоставить ей нашу истребительную авиацию. Только ночью мы развивали боевые действия в полную мощь и наверстывали упущенное. Если бы конно-механизированная группа имела надежное прикрытие с воздуха, то все свои задачи мы выполнили бы во много раз успешнее и по времени, и по оперативным результатам.
Многих неприятностей можно было бы избежать, если бы некоторые приданные мне командующим войсками фронта истребительно-противотанковые артиллерийские полки не отставали в ходе рейда из-за сильной распутицы. А какие оперативные возможности открылись бы перед нами, если бы успел подойти приданный группе танковый корпус и другие части усиления.
Впрочем, обо всем этом на разборе я не говорил. У нас было что обсудить из категорий субъективного характера.
Но, откровенно говоря, несмотря на серьезный, острый и принципиальный разбор недостатков, они воспринимались всеми под впечатлением высокой оценки, которую дали рейдовой операции командующий войсками фронта генерал армии Р. Я. Малиновский и представитель Ставки Верховного Главнокомандования Маршал Советского Союза А. И. Василевский. Об этом говорили наполненные сдержанной гордостью глаза сидящих в зале генералов и офицеров – людей, хорошо знающих цену жизни и смерти, цену борьбы и победы. Да и моя настроенность была, видимо, на одной со всеми волне. Совершенно другая атмосфера возникла, когда последовали указания, нацеливающие на подготовку к предстоящей наступательной операции.
21 марта 1944 года на командный пункт конно-механизированной группы прибыли представитель
