духовно-психическая сущность, являющаяся квинтэссенций человека и «суверен» личного бытия; а тело – материальный «носитель» души, и вместе с тем ее «орудие». Благодаря такой сложносоставности, человек как бы пронзает собой все уровни мироздания: мир духовный, чувственный и материальный, соединяя их в себе в нераздельное целое.
До грехопадения дух животворил душу от Древа жизни, душа «питалась» от духа, а тело – от души. В результате случившейся катастрофы эта вертикальная связь нарушается: дух начинает паразитировать на душе, питаясь искаженными чувствами и эмоциями; душа через тело «питается» страстными состояниями, а тело отбирает ресурсы у других существ, чтобы жить самому.
Происходит так называемый «антропологический переворот», прекрасно иллюстрируемый получившей широкую известность в современной мире «пирамидой потребностей Маслоу». (Хотя сам Абрахам Маслоу, возможно, и не согласился бы со столь упрощенным изображением его идей.) Триединство «дух → душа → тело» переворачивается, превращаясь в цепочку «тело → душа → дух».
Антропологический переворот обозначил разрыв между Духом и материей, между Царством Небесным и земным. Дух человека теряет непосредственную связь с Творцом, а приоритетной задачей теперь является удовлетворение телесных нужд и желаний. Тело приобретает статус самодостаточности, а ценности определяются всем тем, что доставляет удовольствие. Но с христианской позиции невозможно подойти к Духу через удовлетворение базовых потребностей (их попросту невозможно удовлетворить). В этом смысле характерно парадоксальное высказывание Спасителя: «Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и это всё приложится вам» (Мф. 6:33).
Второй переворот
В раю Адам осуществлял необусловленную смыслопорождающую деятельность. Обладая полнотой творящей способности и проникая в самую сущность нарекаемого, он осуществлял в его отношении первичные творческие акты осмысления, соучаствуя в творении феноменального мира, нарекал творению имена, соответствующие именуемому настолько, что В.Н. Лосский пишет: «Тогда язык совпадал с самой сущностью вещей» [6].
Мы можем предполагать, что мир Адама представлял собой предельно пластичную реальность, обладающую преимущественно смысловой природой: мир, подразумевающий почти неограниченную свободу творчества.
Но после отказа от свободы в пользу внешних принудительных факторов Адам с Евой обнаруживают себя «одетыми в кожаные ризы» во враждебном мире жестко заданных форм; мире, который своей принудительностью теперь сам начинает «творить» человека. Так в результате антропологического переворота действие ничем не обусловленной воли человека ограничивается телом и законами физического мира, а ее творческий потенциал становится второстепенным и чем-то несущественным.
Теперь воля служит потребностям души и тела и в этом
