странным: как это могло случиться, что как только заскочили первые ряды восставших в батарейную палубу, сразу уже начали стрелять. Но это объяснилось тем, что кто-то из матросов строевой части корабля позаботился об этом раньше. Он на всякий случай там же у батарейной палубы, за икону святого Николая-угодника спрятал обоймы патронов, которые и были использованы восставшими в первый момент… Революционеров, которые были готовы на любые революционные действия, было человек 70».
Относительно того, кто фактически должен был возглавить мятеж всего Черноморского флота, любопытны изыскания украинского историка Евгения Шафранского: «Содержание этого плана (плана восстания флота. – В. Ш.) изложил в своем предсмертном письме на борту плавучей тюрьмы Александр Петров: “Мы видели, как трудно сделать восстание всеобщим, необходимо, чтобы оно охватило широкий район. А где же такой широкий район, как не у нас, на Черном море? Кто, как не мы, матросы, начав революцию в Севастополе, способны перебросить ее сразу на Кавказ, с Кавказа в Одессу, в Николаев. О том, что войско возьмет участие, мы не сомневаемся. Ощутив за собой поддержку флота, оно бы отбросило все опасения. Потому мы готовились начать дело”». Так что фактическим лидером общефлотского мятежа являлся, по-видимому, именно Петров-Стопани. После предательства Матюшенко он предпринял отчаянную попытку спасти ситуацию: поднял бунт на транспорте «Прут», на котором служил, и помчался на перехват «Потемкина», чтобы забрать власть у Матюшенко и начать действовать в интересах «Централки». Но «Потемкин» он так и не настиг. Может, ему просто не повезло, может, Матюшенко сделал все от него зависящее, чтобы не встретиться с «Прутом». Вскоре «Прут» был перехвачен эсминцем «Стремительный». Петров-Стопани был арестован и после суда казнен.
Б. И. Гаврилов в своей книге «В борьбе за свободу» пишет: «События, происшедшие на броненосце “Потемкин”, приоткрывают одну историческую тайну, о которой впоследствии поведал активный троцкист Христиан Раковский: “Бунт на “Князе Потемкине” – это частичный, преждевременный срыв обширного, смело задуманного плана всеобщего восстания, которое должно было охватить огненным кольцом весь русский Черноморский флот. Это восстание должно было вспыхнуть в июле, во время больших морских маневров. По условному сигналу – две ракеты, выпущенные с палубы броненосца “Екатерина II”, – участвовавшие в заговоре матросы должны были убить своих офицеров и от “имени народа” овладеть всеми судами. Как известно, несчастный инцидент с тухлым мясом преждевременно вызвал бунт на “Князе Потемкине” и разрушил весь наш план».
Еще более конкретно об этом плане писал в своих воспоминаниях Фельдман: «Восстание должно было вспыхнуть на Тендре, пустынном острове, куда ежегодно выезжает на маневры эскадра. Ночью, в заранее условленный час, на всех кораблях участники заговора бросятся на спящих офицеров, свяжут их и объявят республику». Но, думается, мало
