я решил, что для меня будет лучше познакомиться с Томом и выяснить, что его беспокоит.
В следующее воскресенье, после проповеди, я попросил одного из прихожан показать мне Тома. Я подошел к нему, протянул руку и сказал: «Здравствуйте, я Джон Максвелл».
Том сначала смерил меня пристальным взглядом, а потом произнес: «Хэлло, пастор». И в этот момент я понял, что он не собирается пожимать мою руку. Затем он бесцеремонно повернулся ко мне спиной и медленно удалился прочь.
А теперь угадайте, что я получил по почте через пару дней. Конечно, еще один конверт от Тома. Я начал называть эти послания «любовными» письмами. Каждую неделю мне доставляли конверт с его глубоким критическим анализом. Интересно узнать, как долго приходили мне письма от Тома? Семь лет! За все это время он ни разу первым не протянул мне руку. Я старался найти к нему подход, но он не проявлял ко мне почти никакого интереса. Только одна тема могла вовлечь его в беседу со мной. Мы оба воспитывали приемных детей, поэтому он иногда рассказывал мне о них. Но даже в этих случаях он продолжал держаться так же холодно.
Как-то раз я обедал со своим старым другом, умудренным опытом пастором. Я рассказал ему о Томе, о еженедельных «любовных» письмах, которые получал, и о моей неспособности найти к нему подход. Мой друг взглянул на меня и сказал: «Знаешь, Джон, других обижает тот, кто сам обижен».
Для меня эти вещи неразрывно связаны.
«Если кто-то словом или действием причиняет кому-то боль, – продолжил он, – нужно попытаться понять, что мучает его самого».
После этого я стал смотреть на Тома иначе. Я начал искать причину его боли и еще раз попытался сблизиться с ним. В конце концов однажды, когда я пытался чем-то его заинтересовать, он сделал заявление, которое открыло мне глаза на его проблему. Он сказал: «Священникам нельзя верить». Впоследствии мне удалось выяснить, что в свое время Том был членом приходского совета, и пастор постоянно его третировал. С тех пор он решил, что все священники – недостойные люди и что им нельзя доверять.
После того как я понял проблему, у меня появилась возможность завоевать доверие Тома. На это ушло много сил, но ко времени моего отъезда из Ланкастера, чтобы возглавить другой приход, Том преодолел свое недоверие ко мне. Мы стали друзьями. И на прощание он не только первым протянул мне руку, но и крепко обнял. К тому моменту он уже давно перестал посылать мне «любовные» письма.
Чтобы понять принцип боли, вы должны усвоить четыре непреложные истины:
1. Обиженных людей много
Не нужно быть психиатром, чтобы увидеть, как много людей чувствуют себя обиженными. Обозреватель Энн Лэндерс утверждает, что каждый четвертый американец страдает неуравновешенностью. (Она советует каждому из нас оценить трех своих ближайших друзей, и если они окажутся нормальными, значит, вы и есть тот четвертый!)
Конечно, с таким большим
