покаяния» ведь преодолеть несколько сотен ступеней было еще тем испытанием. Еще более ярким поместье делали длинные клановые гербы с изображением гарпии.
Вокруг главного дома при дворе было несколько пристроек для слуг, столовая с летней верандой и тренировочная площадка с учебными классами.
Каждый уголок этого двора был связан с болезненно-счастливыми воспоминаниями. Акио отрицательно покачал головой и остановился у двери столового зала, погружаясь в собственные мысли.
– Тебе уже лучше? – послышался бархатный голос позади.
Он обернулся и встретился взглядом с Таро.
– Да, немного проголодался…
– Позволишь составить компанию?
– Зачем спрашиваешь? – Акио зашел внутрь.
– Давай здесь, – Таро указал на ближайший столик.
– Только не сюда, – Акио уверенно пошел в самый конец зала и уселся на пол за столиком, ожидая прислугу.
Таро сел напротив, весь его вид выражал спокойствие и умиротворенность.
– Что бы ты хотел, может порцию пельмешек? – мягко спросил он.
– Я буду ребрышки и рис, да я буду рис, – твердо ответил Акио отвернувшись в сторону.
– С каких пор? – начал бы Таро, но тут же прекратил и улыбнулся, – хорошо, я пойду возьму нам две порции.
– Угу, – он кивнул и неосознанно проводил мужчину взглядом.
Сейчас при свете дня Акио наконец удалось увидеть человека перед ним. Он был очень близок с Таро при жизни и считал его лучшим другом, они познакомились во время обучения в небесной крепости.
Единственный сын семьи Окумура, главной военной мощи империи. Один мальчик среди шести сестер оказался под безумным давлением со стороны отца и императорской семьи, из него планировали сделать идеального военачальника, без изъяна и слабостей.
Тот Таро, которого помнил Акио, был младше на три года, но никогда не уступал ему в физической силе, он входил в десятку сильнейших своего поколения и в идеале освоил управление своей духовной энергией. Тогда он был высоким и худым, хотя его скорей можно было назвать жилистым, каждая мышца была строго подтянута даже в столь юные годы. Его происхождение и миловидная внешность делали из него всеобщего любимца. Вот только Акио знал, насколько тяжело приходилось другу, каким бы тот не был сильным, каким бы идеальным он не был, его отцу всегда было недостаточно. Вечные побои и унижения, отца Таро раздражало в нем все от чересчур милой внешности, до доброго и наивного характера.
Сейчас перед Акио был высокий и крупный мужчина, даже слишком крупный. На фоне загорелой кожи зеленые глаза в цвет традиционного одеяния становились еще более яркими. Волосы Таро убрал в низкий хвост, легкий румянец и пухлые губы, он был мечтой многих женщин. Но внимание от этих черт всегда на себя перетягивал шрам, что затянувшейся полосой шел, рассекая его лицо от скулы к скуле, глубокий и алый даже спустя годы, он затмевал собой десяток мелких ран под левым глазом.
Перед
