черная майка, надетая под рубашку из блекло-синей фланели, которая повидала несколько десятилетней. Когда-то бывавшие белыми кроссовки теперь имели цвет неизвестный науке, на носке левого ботинка подошва отошла от тканевой части минимум на три сантиметр. Жанне стало интересно, в чем был смысл такой обуви, которая пропускает через себя и дождь, и ветер, и грязь.
С легкой грацией, Друцкая присела, держа коленки вместе, как настоящая леди, и подняла блокнот, так как из двух предметов ближе к ней упал именно он. Отправив сумочку обратно подмышку, женщина не удержалась в любопытстве и перехлестнула пару страничек. Увиденное так ее восхитило, что она не смогла удержать нейтральную мимику на ухоженном лице.
Со страниц блокнота на нее смотрели десятки зарисовок простым карандашом и угольком, выполненных в разных техниках. Предметами миниатюрных рисунков служили руки, обычные человеческие пальцы, держащие чайную кружку, ручку, ложку. Как известно любому художнику, рисовать эти части тела было особенно трудно. Тот, кто сумел запечатлеть фаланги (и женские, и детские) в данном черновике, потратил десятки часов на то, чтобы натренировать свои профессиональные навыки.
–Господи, он же меня убьет, – взвыла девушка, подняв старенький смартфон с зацементированной дорожки.
Жанна, сначала не понимая, о чем речь, увидела паутинку разбитого стекла на дисплее айфона:
–Возьмите, пожалуйста, – вежливо произнесла она, немного жалея о том, что в такой грустный для девушки момент Друцкой было бы неприлично поинтересоваться о личности автора зарисовок.
–Спасибо, – сдавлено произнесла девушка, и Жанна только что заметила ее огненную гриву, собранную в высокий хвостик на макушке. Обильная челка закрывала почти пол-лица, на котором виднелся синяк – прямо в центре левой скулы. На бровью заживала еще одна ранка, по виду, немного старше синяка. Когда девушка протянула руку, чтобы забрать блокнот, Жанне показались несколько пластырей на костяшках тонкой кисти незнакомки. Рукав ее фланелевой рубашки задрался к локтю, обнажив зелено-фиолетовые разводы на коже, браслетом опоясывающие запястье обладательницы медных волос .
Жанна оторопела. Разумеется, в реальной жизни человеческие увечья она наблюдала не раз. Однажды, ее бывший муж так напился на Новый Год, что упал в сугроб и рассек себе губу. Лариска, лучшая подруга Друцкой, на ее глазах, свалилась с лошади, когда готовилась к краевым соревнованиям, и сломала руку. Сама Жанна неоднократно падала с Дакоты, своего любимого жеребца, и бесконечно наносила специальные крема на порезы в районах ладоней и коленок. Но наблюдать результаты настоящих побоев на незнакомой, совершенно чужой, да еще такой молодой девушке оказалось делом более грустным, в отличии от разбитой губы пьяного супруга.
–Простите, – вкрадчиво начала Жанна, и осеклась.
Как бы по-вежливее спросить «Кто вам по башке настучал?».
–…у вас все в порядке?
Девушка
