влюбленных. Невысокая молодая женщина, рыжеволосая, в черной кожаной куртке и солнцезащитных очках. На второй фотографии они сближаются. На третьей – наплывают друг на друга. Как видно, японец до времени был скрыт от взгляда убийцы, иначе последний повременил бы со злодеянием, отложил бы его на минуты или часы. Следующие фотографии становились для Горовеца все более красноречивы. Вот Пташка падает на колени, все оглядываются. Когда он оказывается на мостовой, улица уже охвачена волнением. Ее течение нарушается. И только молодая рыжеволосая женщина в кожаной курке и темных очках, на предыдущих фото задевшая профессора локтем, неумолимо идет вперед. Заметив фотографа, теперь уже щелкавшего уличную смуту, она спрятала голову и в без того высокий, поднятый воротник куртки.
– Компьютер делает чудеса, – проговорил Горовец, разглядывая последний снимок, на котором лицо молодой женщины было увеличено и отпечатано с максимальной точностью.
– Вы узнаете эту женщину?
Горовец уже различал знакомые черты – широкоскулое лицо, упрямый подбородок. (Рыжее каре, без сомнения, всего лишь парик.) Да и крепкая миниатюрная фигурка, все было очень похоже!..
– Сварите мне еще кофе, капитан, – попросил он. – Самый крепкий, какой только сможете. И кстати, у вас нет коньяка?
Ветлецка понимающе улыбнулась:
– Есть.
Она поднялась, включила чайник. Управляясь с туркой, краем глаза следила за тем, как жадно он рассматривал фото.
– Она и впрямь – та неуловимая особа, с досье которой мне так любезно разрешили познакомиться? – спросила Ветлецка.
Горовец поднял голову:
– Все зависит оттого, информация о ком была в этом досье.
– Международная террористка, убийца по призванию, неуловимая, умелая не по годам. Лишь один раз попалась в руки властей, по юности, но ей помогли убежать. Тогда погибло пятеро полицейских. На вопрос, где и когда был совершен ее первый террористический акт, она ответила: «Дома». Она убила свою мать, отчима и брата. Причина – неизвестна. Работает на ирландцев и на Алькайду. За этой особой взрывы в людных местах – в семи государствах Европы, и десятки, если не сотни, жертв. Не говоря уже о заказных убийствах.
– Анна Ортман, – кивнул Горовец. Фотография притягивала его взгляд, не отпускала. Он кивнул. – Все верно: наш клиент.
– За которым вы гонялись несколько лет, пока она не исчезла из поля зрения Интерпола, – многозначительно добавила Ветлецка.
Горовец усмехнулся:
– Это было моим самым большим разочарованием в жизни. Если не считать позорной порки, публично устроенной мне соседом, у которого я воровал в саду яблоки. Теперь я понимаю, почему вызвали именно меня. А я-то, простак, подумал, что это связано с моей первой работой в Интерполе – поиском украденного антиквариата, и моим знакомством с Пташкой. – Мы ведь и впрямь были с профессором добрыми знакомыми. Что касалось профессиональных интересов…
Ставя перед ним чашку с кофе, Ветлецка понимающе кивнула.
