обитали рядом, в менее гнусном бараке. Все это называлось «пещерами». Нижними…
Между «пещерами» находилась кухня, где работали полдюжины привилегированных узников. Им позволено было ходить за ворота, и возле кухни они были относительно сыты.
Анаэль обречен был мыкаться в заточении и изнывать от безделья, жары и жажды. Тут убивало безделье… Анаэль раньше умел лежать сутками без движения и месяцами молчать, притворяясь глухонемым сумасшедшим. Но тогда была достижимая цель. А теперь?..
Он попытался вспомнить несколько упражнений, но получил дубинкой по пояснице, плечам и почкам. Одноглазый надсмотрщик Сибр, который в тюрьме был главным, сказал:
– Не сметь!
– Я не делаю ничего плохого.
Сибр повертел свою палку.
– Ты что, не понял?
Анаэль сидел в жидкой тени, прислоняясь к горячему камню. Из каменного сарая медленно, как во сне, тащились уже не похожие на людей прокаженные. Месяц назад, когда он впервые увидел здесь это шествие к пище, он содрогнулся, его стошнило. Теперь привык. Получив свои порции варева, жуткие существа оставались на солнцепеке. В сарае они задыхались, а тут был воздух, пусть и горячий.
К Анаэлю приблизился и устроился со своей миской рядом некто, от кого еще неделю назад Анаэль, ругаясь, отсел бы подальше. Лысая голова непрошеного соседа была вся в язвах, а вместо верхней губы висели зеленоватые ошметки. Он держал свою миску двумя руками и отхлебывал из нее, постанывая. На левой его руке не хватало фаланги большого пальца. Анаэль отвернулся.
– Послушай, – тихо, но четко сказал вдруг сосед по-арабски, – не хочешь стать прокаженным? На время.
Беспалый еще отхлебнул из миски.
У Анаэля не было сил разозлиться.
– Не понимаю, – вяло сказал он.
– Я выбрал тебя, – произнес беспалый на лингва-франка.
Взгляд его был пытлив.
Анаэль сплюнул. Беспалый продолжил:
– Скоро умру. А может, и нет. Но не хочу унести с собой тайну.
– Какую? – спросил Анаэль, не глядя.
– Всё! – заорал Сибр. – Всё! Прокаженные – под замок!
Беспалый допил свое, наклонился к уху Анаэля и прошептал, брызнув слюной:
– Я – король Иерусалимский.
Ясное дело, решил Анаэль, рехнулся бедняга. Но на завтра старик подсел снова.
– Я не сошел с ума. Стань прокаженным.
Взгляд его был осмысленным. Он отошел. Исподволь наблюдая за ним в этот раз и еще два-три дня во время еды, Анаэль уверился, что он франк и, возможно, не сумасшедший. Но с какой стати зовет себя королем? И что за тайны держит в себе? И зачем уговаривает Анаэля стать прокаженным?.. Было о чем подумать, и Анаэль загорелся.
Через неделю старик опять возник рядом.
– Я не могу ждать, – тихо и твердо сказал он. – Как объявиться больным, я тебя научу. А то прощай.
В тот день Сибр застал некоего заключенного итальянца врасплох: тот разглядывал
