событие, которое нечасто случается в жизни высоких родов, а у простолюдинов и вовсе единожды. Еще не скоро Арнике понадобится вернуться в лес, чтобы бросить вызов самой себе и доказать, что ее рука все еще тверда. А может быть, к тому времени, когда мать передаст ей царский венец, народ будет готов к некоторому смягчению обычаев. Одно точно: когда Арника примет власть, с кроликами будут иметь дело только царские мясники.
Плечо обожгло, когда она уже сделала две ходки и привязывала последний мешок с добычей к седлу коня. Арника не сдержалась и грубо выругалась от неожиданности, а затем начала расстегивать ворот рубашки, чтобы посмотреть, в чем дело. Вывернула шею, ожидая увидеть след от укуса слепня или какой-то другой летающей гадости, но вместо этого обнаружила на плече светящийся узор. На золотистой от загара коже мерцали ярко-белые линии, складываясь в рисунок пиона. Точно такой же цветок Арника не раз лично рисовала в альбоме на уроках по международной геральдике. Символ королевского дома Катории.
Обычно бережная с лошадьми, в этот раз она гнала кобылу, как ветер. И только услышав, как хрипит и задыхается от бешеной скачки несчастное животное, одернула себя и с галопа перешла на рысь. Царский шатер, в котором ожидали результатов охоты мать и старшие женщины родов, был уже рядом. Соскочив с лошади, Арника бросилась вперед, преодолевая последние локти до устланного дорогими коврами входа в шатер.
Пантелея не зря заслужила прозвище Сиятельная. Сверкали и переливались сотнями бликов драгоценные камни в ее царском венце. Золотой нагрудник и наручи выходного доспеха будто не отражали свет свечей, а сами светились изнутри. На плечах царицы лежал подбитый мехом плащ, а по бокам от нее стояли молодые охранницы – умелые и спокойные. На загорелом лице матери играла легкая улыбка, которая тут же исчезла, когда Арника ворвалась в шатер. Лица охранниц остались равнодушными, но тела напряглись, и это заставило Арнику непроизвольно замедлить шаги. Она опустилась на колени и почтительно склонила голову, ровно и уверенно произнося древние слова ритуального приветствия:
– Здравствуй и радуйся, старшая мать, ибо несу я весть об успехе первой охоты твоей дочери. Ее шаги были тихи, руки тверды, а глаза зорки, и потому острая стрела встретилась с сердцем хозяина леса.
– Сердце матери поет, слыша весть, которую принесла ее дочь. Славная добыча порадует старших и младших сестер. Будет вечер и будет пир, станут славить умелую охотницу и мать, что ее воспитала, – торжественно ответила Пантелея Сиятельная, ничем не выдав своего беспокойства.
– Будет вечер и будет пир, – подтвердила Арника и низко поклонилась, уже понимая, что разговор с матерью о странной метке отложится до вечера.
В Каторийском дворце маркиза Фламбре
Аппетитный запах жаркого заставил рот тут же наполниться слюной. И все же Лиона продолжала сидеть на месте с милой улыбкой, даже не глядя в сторону тарелки, только
