Адаптация прошла довольно быстро, благо в доме, где я проснулся, никого не было, так что до вечера я изучил все документы и фотографии, кои обнаружил в этом жилище и понял, что из родственников у меня здесь одна мать, учительница математики в соседней школе, вон её из окна видно, а отец мой умер, когда мне было 5 лет, братьев же и сестёр у меня не случилось. Так что к возврату мамы, Клавдии Николаевны, я уже был во всеоружии.
– Как там в школе-то? – спросил я, чмокнув её в щёку.
– Всё по-старому, – ответила она, разуваясь, – какие там дела в августе, через месяц вот начнётся. А ты когда в свой институт поедешь?
– А когда надо? – по-еврейски ответил я.
– Завтра-послезавтра вроде собирался, – сказала она.
– Завтра, значит, и сорвусь, – пообещал ей я, – хватит у тебя на шее сидеть, буду сам на жизнь зарабатывать.
– Ой-ой, – закатила глаза мама, – добытчик нашёлся.
Мама у меня красивая, с отцом, судя по прочтённым мной письмам, встретилась на Западной Украине, работала она там по распределению после пединститута, а папа, значит, служил в воинской части неподалёку от города Ковеля Волынской области и был он этническим корейцем. На танцах и познакомились… А потом что-то там случилось в их воинской части, и отца срочно, в 24 часа демобилизовали. И они вместе со мной, годовалым, перебрались в Нижнереченск, отец собственно отсюда родом был. Потом он пытался выучиться на радиотехника, но не успел – помер, когда мне 5 лет стукнуло, но в общих чертах научить меня говорить по-корейски он научил. Так, в общих чертах, и случилось моё внедрение в мою новую старую жизнь.
А мы возвращаемся в зал управления ИППАНа. Коля показал мне свободный стол со стулом, на котором громоздились три измерительных прибора, которые я узнал, и одна штуковина, совсем незнакомая.
– Вот твоё рабочее место, Петя, – сказал Коля, – слева от тебя будет сидеть Антон, сейчас он соседнему отделу помогает, появится позже, а справа Вася, его тоже пока нет. Напротив Оля, – и он показал на скромную беленькую девочку в блузке с кружевами, она действительно сидела напротив, едва видная из-за приборов.
– Привет, Оля, – сказал я ей, – меня Петей зовут. Как жизнь?
Оля засмущалась (да что они все тут какие стеснительные-то?) и ответила в том смысле, что жизнь бьёт ключом. Страшненькая она на личико-то, но, как говорится, родственников и соседей не выбирают.
– Паять умеешь? – сразу же взял быка за рога Коля.
– Натюрлих, – ответил я, – после радиофака да не уметь паять…
– Тогда вот тебе схема, – и он вытянул из ящика стола лиловый чертёж, – вот плата, вот паяльник, элементы возьмёшь у матответственной, это вон там, в конце антресолей. За день управишься?
Я подтянул схему, окинул её быстрым взглядом и понял, что тут и за час можно всё сделать, но озвучивать свои выводы не поспешил, а ответил просто:
– Это будет сложновато… вот только
