жить. Даже женщину найти не можешь. Для чего так жить? В этом плане ты жаднее меня.
– Я делаю так, потому что этого хочу. Мне так нравится. Я не просыпаюсь с мыслью: «Понедельник, опять на работу». Как ты всю жизнь ходил, ненавидя ее, а вынес с работы сколько. Зачем? Платили там хорошо – жадность. Или что пойду на другой конец города, чтоб купить два апельсина по уценке, притом пешком, иначе придется платить за проезд. А кушать эти дешевые сосиски, от которых уксусом пахнет даже из-под упаковки, потому что дешевле на пятьдесят рублей? Я себе такой экономии для того, чтоб хвастаться покупкой квартиры и Египтом полжизни, позволить не могу. А вот насчет женщины – слишком. Не меня, себя оскорбляешь. Думать, что можно купить любовь за деньги, – это говорит о низком уровне интеллекта. Я бы на твоем месте задумался и извинился.
Дверь в квартиру Славы распахнулась. На пороге стояла Настя, взлохмаченная, в домашнем халате. За ней выглядывал Вася. Настя зашла, делая вид, что не замечает дядю, обращаясь напрямую к Славе.
– Суши будешь? – спросила она так, будто у Славы нет выбора. – С тебя шестьсот. Дядя тоже будет?
– Дядя, вложитесь маленько еще. Вы же мой наследник, проявите акт щедрости и заплатите за меня. За себя тоже. Отпразднуем этот день.
Дядя, подумав, осмотрелся и сказал:
– Я пойду, надумаешь – звони.
– Куда вы, дядя? Не терпится в свою тетрадочку расходов свои гнилые апельсины вписать?
Дядя посмотрел на Славу с удивлением.
– Ирина Михайловна мне ее показывала.
Дяде стало стыдно. Схватив туфли со стеллажа, он бросил их на пол, попытался влезть в них, не нагибаясь. Не получилось втоптать ступни в ботинки. Тогда на цыпочках, чтобы не ломать задник туфель, он вышел за дверь, прикрыв ее.
– Ну и ну. Слов не хватает. Это же надо. Знаете, что дядя сделал? Придя сюда, настаивал, чтобы я написал завещание, где укажу его наследником. При этом убежден, что это нормально. Мой собственный дядя. Неужели мы родственники? С чего такая глупая жадность? Раньше он не был таким. Во всяком случае, был терпимым. Но это перешло все границы.
Настя посмотрела на Славу с деловым выражением лица:
– Так разыграй его. Скажи, что напишешь завещание взамен. Пусть прыгает вокруг тебя.
– Не слишком жестоко? Все-таки старик. Это на вид ему пятьдесят, в реале за семьдесят.
– Нормально будет. Семьдесят лет, а ума нет. Может, хоть что-то поймет.
– Да пошел он! Так и сделаю. Только, еще лучше, я возьму ту девочку Катю, но только за его счет.
5. Знакомство с Катей
На следующий день в районе десяти утра, когда Слава уже позавтракал и принял свою естественную позу на диване, в дверь позвонили. Нехотя поднявшись, Слава пошел открывать в старой заляпанной майке, надев такие же старые шорты. Открыл дверь, и ему стало стыдно не только за одежду, но и за то, что небрит. Перед ним стояла девушка в длинном темно-зеленым пальто, белоснежной рубашке и сером сарафане ниже колена.
