в порт не лезть – никакого толку от этого нет. Да и морячки@ у меня те еще. Если с вечера станешь на причал – считай, что наутро никакой работы не будет.
– Пьют? – задал Протасов риторический вопрос.
– Еще как! И, что характерно, нет ни малейшей возможности это пресечь. Команда у меня – не бей лежачего. Если бы не то, что, когда трезвые, они вкалывают за троих, я бы поувольнял их к чертовой бабушке уже давным-давно.
– И что, эта готовность работать окупает их злоупотребление алкоголем? – удивился Протасов.
– Ну, в принципе, окупает. Хотя и не всегда. Но штука в том, что увольнять мне их надо всех разом, потому что любого, даже самого лучшего, новичка они моментально споят. А если не будет пить, то в команде не удержится. Я уже проходил через это…
Майор понимающе кивнул и решил перейти к делу.
– Так что вы говорили относительно катера?
– Говорю же, я его видел, когда мы легли в дрейф. Прошел мимо нас, посветил прожектором…
– И все? – удивился майор.
– А что еще? Можно подумать, мою посудину тут не знают? Я уже лет пятнадцать по Черному морю хожу во всех направлениях! Меня, уж простите, каждая собака знает.
– Понятно. И больше вы ничего не видели? спросил Протасов.
– Не видел. Но слышал стрельбу. Тогда я не слишком-то понял, что это за канонада, а теперь знаю.
– Далеко от вас произошла перестрелка?
– Трудно сказать. Туман – штука обманчивая. Но насколько я могу судить, милях в пяти стреляли. Я слышал это все только потому, что курил наверху, на мостике. Если бы был в помещении – нипочем бы не услыхал.
– Почему не сообщили о стрельбе?
Капитан смутился.
– Да сам не знаю. Вы же понимаете, товарищ майор…
Протасов понимал. Жизнь была достаточно неоднозначной штукой, чтобы каждый шаг подлежал продумыванию. И иногда «не сделать» было гораздо лучше, нежели «сделать». Сегодня рыбак рассказал о стрельбе, а завтра это стало известно стрелявшим, потому что информация – штука текучая, ее никогда не получается полностью удержать под контролем. И что тогда? Может быть, стрелявшие и ничего не сделают, сочтя, что им не причинили ущерба. Но может и обратное —и тогда уже твой корабль могут найти искромсанным пулями, дымящим и перекошенным. И семья сможет попрощаться только с фотографией, чей уголок будет заклеен черной тканью…
– Но теперь-то рассказываете, – вздохнул Протасов. – Ладно, со стрельбой мы все прояснили, а не видели ли вы в окрестностях какогонибудь нового корабля?
– Кораблей тут ходит море, – устало скаламбурил капитан. – Вам какой именно надо?
– Ну, как минимум, двести тонн водоизмещения. Скорее всего – грузовик какой-нибудь, хотя не обязательно…
– В общем, вы сами не знаете, в какую сторону глядеть, – усмехнулся капитан.
Протасов неприязненно
