напрягшись, сумел. Попробуем еще раз.
– Сыроядец, – варвар. Понимаю, однако.
Соответственно, изъясняться и понимать я вполне смогу, здесь проблемы нет. Это же просто прекрасно и замечательно.
Ощущение весьма двоякие, конечно. Зато отторжения никакого, я – это я, я Яромир и я Саша. Это хорошо, это еще не клиника.
А ситуация следующая складывается:
Жил юный Яромир, готовился перейти из статуса юнец в статус полноценного взрослого мужа и воя. А тут бац, и вспомнил, что он уже жил когда-то и долго жил, намного дольше, чем Яромиром. И сейчас смотрит на все со злым оскалом и опытом прожитой жизни вокруг себя и фактически уже не просто Яромир, а в большей степени Александр, он же Кащей.
Вот только не попасться бы мне в руки к не хорошим людям и не выдать себя чем-нибудь. Ведь разговоров, наверно, со мной вести не будут, посчитают злым духом, вселившимся в тело молодого парня и все! Вон речка близко, да и море варяжское, утоп парень почти случайно, а главное, сам. Как утоп, спросят мои родичи? Совсем утоп, совсем намертво. Конечно, если эти самые родичи раньше не прикопают, один прадед у меня его стоит.
Это я утрирую, конечно, но чем меньше ко мне вопросов будет, тем лучше.
И мой ответ «я вас не помню, совсем не помню, камнем по голове прилетело» здесь не пройдет. В миру живем, в обществе то есть, все и везде на виду у соседа у родича, у друга. И очень сильно надо будет учитывать мой опыт Яромира и так же в большинстве случаев реагировать. Вот только вопрос, смогу ли я?
А исходя из того, что я сейчас обитаю в лагере, где готовят тех самых юнцов к прохождению инициации и к экзамену на зрелость, парочка дружков у меня есть. Как и наоборот. Этакими отрядами мы живем, и конфликты есть как в самом отряде, так и между ними. Вот у меня и вышел конфликт. Но там история еще от родичей длится. Вот и подрался как-то с одним, а потом уже меня выловили и втроем пинали, сильно больно и остервенело. Убежал, могли забить, те еще зверята.
И, соответственно, меня в ближайшее время не ждут, уходить в лес на пару дней – это нормально, а может, и ждут, наоборот, чтобы продолжить душевный разговор.
Вот только мне придётся драться за свое место под солнцем – и жестоко драться. А после еще и разборки с наставником будут. А точнее, меня будут бить еще больнее. Если драку устрою лютую, не устрою, так этот шакал мне жизни не даст, да и дальнейшее скажется на моей жизни в здешних краях. Молва, она такая молва. Так что на место придётся ставить жестко, очень жестко и больно, дабы потом у него и его даже мысли не возникло, с неприличными предложениями ко мне подкатывать. Типа: «А давай мы тебя толпой ногами попинаем, это же так весело, смешно и забавно». И как здесь не выделяться и не привлекать к себе внимание? А никак, выхода нет, или я его в данный момент попросту не вижу. Хотя драки и разборки в таких отрядах норма, ничего страшного, главное, без большого членовредительства, но тут как пойдет, а пойдет жестко.
В животе заурчало, и голод вновь дал о себе знать, воды из ручейка надолго не хватило.
