жизнь вдребезги! Моё состояние сравнимо с шоковым. Мне всего тринадцать лет, а я вижу насилие в собственном доме. Мой любимый отец избивает мою родную маму без капли сожаления. Весь образ идеального родителя, созданный годами, сгорел в прах! Мой отец чудовище, тиран, абьюзер!– Яночка, дочка, – перебил мою задумчивость он. – Я понимаю, то, что ты увидела, повергло тебя в шок. Мне очень жаль, что ты стала свидетелем этой сцены. Я ни в коем случае не оправдываю своё поведение. Да, сорвался, обезумел. Но то, что сделала твоя мать, не простительно. Ты уже достаточно большая девочка, чтобы понимать, что главное в отношениях – это верность. Мирелла предала нас. Она предпочла жалкого актёришку своей семье. Она тайно хотела сбежать с ним, бросив нас.
– Что!? – Не поверила я своим ушам! – Мама никогда бы такого не сделала, не верю!
– Я сам сначала не верил дочка, пока не увидел своими глазами. Я застал их вместе. Сегодня, когда ты увидела нас, она открыто заявила, что хочет развода. И ни я, ни моя дочь ей больше не нужны.
Глядя на отца, я отрицательно махала головой, усердно пытаясь показать, что не верю в услышанное. Моя мама самый светлый и добрый человек во вселенной. Она никогда бы не бросила меня. Видя моё сопротивление и подступающие слёзы, отец вынул из кармана листок и протянул его мне. Не доверчиво взяв бумагу, прочитала: «Я, Мирелла Энвест, в случае добровольного согласия на развод Роберта Энвеста согласна отказаться от всех прав на нашего совместного ребёнка Даяну Энвест. Передать её полное опекунство её отцу Роберту.» Это же мамин подчерк и её роспись. Не может быть, неужели всё это правда. Слёзы всё ближе подступили к моим небесно-голубым глазам, но я попыталась их сдержать. Истинная леди не показывает своих слабостей в присутствии мужчины. Пускай даже это мой отец.
– Яна, родная, я понимаю, как сильно тебя ранила произошедшая ситуация. Что это очень тяжело для тебя, принять такое. Что уж говорить, если я, взрослый мужчина, не смог такое пережить и сорвался в насилие. Мне очень жаль, моя девочка, что тебе приходиться это переживать. Но не волнуйся, я пригласил лучшего психолога Лондона. Завтра утром она будет здесь, начнёт работать с тобой.
– Папа, ты не мог бы оставить меня одну? Мне надо немного подумать.
– Понимаю родная, нам всем нужно немного времени. Я оставлю это какао здесь. И да, хочу, чтобы ты знала. Завтра Мирелла покинет наш особняк.
Спрятав взгляд кивнула. Наконец отец вышел, и я позволила себе расплакаться в подушку. Вся ситуация не укладывалась в моей голове. Ведь в моих глазах жертвой была мама, но никак не папа. А в реальности выходит всё иначе. Но этот взгляд мамы в тот момент. Нет, я не верю, что она хотела меня бросить. Даже если всё, что говорит отец, правда, она бы никогда не отказалась от меня. Мне нужно её увидеть, я хочу поговорить с ней. Вытерла слёзы, подошла к двери и дёрнула ручку. Вот дьявол, она заперта. Но почему? Почему отец меня запер? Здесь что-то не так, какое-то внутреннее чувство протеста разгоралось во мне. Интуиция!? Открыла окно.
