улице было темно. Город всегда экономил на освещении отдаленных районов, а те светильники, которые, может, и имели бы хоть какой-то шанс работать ночью, быстро разбирались на запчасти ушлыми нор-рами или разбивались во время бесконечных стычек между бандами. Только неоновые рекламные вывески на крышах и стенах высоток, недосягаемые для выстрелов и приставных лестниц, освещали территории окраин, бросая на все вокруг неестественные ядовито-зеленые, лимонные и едко-розовые отсветы.
– Кто здесь? – перекрывая шум капель, прокричала я. – Покажись!
Тишина.
Я сощурилась, вглядываясь в плотную пелену дождя, но тщетно. Стена ливня скрывала все на расстоянии вытянутой руки. Мерцали кислотными цветами рекламные огни, справа, почти над самым козырьком выхода, потрескивала поврежденная проводка. Далеко, на самой грани видимости, серебряная пуля скайвея расчертила полосой темное небо – точно по расписанию.
Шиссово семя!
– Послушай, умник! – не скрывая раздражения, произнесла я. – Ты знаешь законы. Если нужна экстренная помощь, ты должен пересечь порог. Сам. На своих двоих… или сколько их там у тебя. Да хоть ползком! Иначе я и пальцем не шевельну, чтобы отскрести тебя от асфальта.
Молчание. Шуршание капель по заваленной мусором обочине, треск проводки, отдаленный свист пролетавших вдоль трассы ховеров. И ничего.
Ни-че-го.
– Что ж, я тебя предупредила. Подыхай.
Не поворачиваясь спиной к темному проулку – инстинкты буквально вопили об опасности, – я демонстративно сделала шаг назад. Мельком взглянула на вытянутый прямоугольник двери, за которым ждала привычная тишина, спокойствие и относительная защита – убивать медиков считалось делом недальновидным, а потому крайне не рекомендуемым. На глаза случайно попались часы – тонкие стрелки отмеряли десятую лишнюю минуту моей смены.
Прекрасно. Просто отлично.
Я имела полное право вернуться в клинику, закрыть дверь и уйти. Неписанный закон улиц, где правила всегда диктовали противоборствующие банды, с трудом уживавшиеся в трущобах Абисс-сити, был прост: не успел добраться до помощи – твои проблемы.
Его проблемы. Не мои. У меня проблем и без того по горло – аренда, иссякающий блокиратор, свидание это шиссово…
Ну, и почему что-то внутри упорно отказывалось закрывать клинику и дергать этот шиссов рубильник? Зачем я вылезла под дождь с одним лишь жалким фонариком? Чего искала, вглядываясь в сырую темноту?
Проклиная все на свете – предчувствие, паранойю, клинику, дежурство, метеорологов, Ли Френнеля с его настойчивым желанием вытащить меня на свидание именно сегодня – я увеличила мощность фонарика. Узкий луч медленно скользнул вдоль пустынной улицы, но свет едва пробивался сквозь плотную дождевую завесу и мутную пелену пара и пыли, поднимавшихся от дорожного покрытия. Взгляд выхватил из непроницаемого серо-синего мрака неубранную кучу мусора, рукоятку зонта со сломанными спицами и погнутую решетку водостока, куда бесконечными
