листков писчей бумаги, погружаясь в теневую журналистику восьмидесятых.
В университете нам рассказывали о самопале времен цензуры, подробностей добавила старая гвардия, вспоминая, как кто-то доставал «Архипелаг ГУЛАГ», «Доктора Живаго» или «Мастера и Маргариту», а кто-то – эссе запрещенных философов. Но все это относилось к художественной литературе и публицистике. А тут прямо-таки настоящий журнал, еще и размноженный на несколько экземпляров, судя по следам от копирки. И мне зачем-то его подбросили, хотя явно понимали, что самопал и так дойдет до редактора официальной районной газеты. Планировали ускорить процесс?
Написано в «Правдорубе», к слову, было много всего шокирующего для советского человека. О действиях продотрядов и продразверстке, о периоде немецкой оккупации и наших местных коллаборационистах, о ГУЛАГе, о затоплении расположенной неподалеку от Любгорода-Андроповска Корчевы, исчезнувшего российского города. Как и Молога в Ярославской области, он погрузился в пучину рукотворного моря, после чего был предан забвению и оброс легендами. Но главное – таинственный автор (или даже целый коллектив) откровенно нападал на строительство новых АЭС в Союзе. Словно прямой вызов мне, причем уже второй за день. Я еще раз просмотрел последнюю статью.
Листы, на которых она была напечатана, немного отличались от остальных. И это давало повод предположить, что готовили ее наспех, вставляя уже в готовый «номер» самиздатовского журнала. Еще интересно, что вышла критика АЭС день в день с материалом Зои, опубликованным в официальной районке. Неужели так зацепило, что человек за несколько часов статью набарабанил? В принципе, технически это несложно, если твоя цель – исключительно удар по эмоциям. Или же кто-то знал о репортаже Шабановой… Так, ладно, что-то я глубоко начинаю копать. Мы же заранее готовились, информация могла и случайно просочиться. К тому же с момента запуска второго блока уже почти неделя прошла. Так что вовсе не обязательно, что это ответ на нашу статью. Вернусь к чтению.
Несмотря на откровенную чернуху, которая просто била ключом по моим мозгам, сама подача увлекала. Причем что-то мне даже показалось знакомым – я как будто бы уже читал подобное в своей прошлой жизни. Впрочем, неудивительно: наш холдинг вел сразу несколько исторических проектов о Любгороде и всей Тверской области. И… Мысль была совсем близко, но ухватить ее за хвост никак не получалось.
Трель звонка заставила вздрогнуть и вернуться в реальность.
– Евгений Семенович, на линии Анатолий Петрович Краюхин, – я схватил трубку коммутатора и услышал взволнованный голос Валечки.
– Евгений Семеныч? – я не видел первого секретаря, но хорошо представлял, что сейчас он подобен Везувию. Вот-вот взорвется и засыплет все вокруг пеплом. – Бери машину и немедленно ко мне! Ситуация безотлагательная!
Еще только собираясь, я уже знал, на какую тему будет разговор. Краюхину наверняка тоже попался на глаза номер «Правдоруба». И тоже вряд ли случайно – ощущение, будто кто-то
