чем я туда пойду, хочу посоветоваться с тобой, – решается она.
– Конечно, давай, – соглашаюсь, и мы проходим в её комнату.
Аня садится на кровать, обнимая подушку. Смотрит на меня внимательным и грустным взглядом, от которого сердце слегка щемит. Всё-таки немало моя сестрёнка уже пережила.
– Это по поводу папы, – тихо признаётся она.
Ну вот. Всё-таки опять. Впрочем, я уже была почти уверена, что дело именно в этом. Аня давно вбила себе в голову, что полицейские не очень-то расследовали его смерть.
– Ань… – устало вздыхаю.
– Нет, послушай, – горячо перебивает она, явно набравшись уверенности. – Я вчера разговорилась с новым одноклассником, он как услышал мою фамилию, сразу вспомнил, что на работе у своего папы перебирал архивы с уголовными делами, и там было дело по смерти Беликова, дата та же! Мы поговорили с Аликом, там точно речь о нашем папе была, но он внутрь папки не заглядывал, ему бы и не дали, но зато мы теперь точно знаем, в какой именно полицейской части это дело есть!
Что-то мне не нравится этот энтузиазм в её голосе. Да и вообще тот факт, что она с неким Аликом тему смерти папы хоть немного, но обсуждала. Впрочем, винить её за это не могу – учитывая, что сама скорее избегаю подобных разговоров.
– К чему ты клонишь? – осторожно спрашиваю.
– Это невероятное совпадение, просто судьбоносное, ты понимаешь? – почти отчаянно проговаривает она, и смотрит на меня таким взглядом, что невозможно не прочувствовать важность этой темы для неё. – Я всегда чувствовала, что в деле папы не всё так гладко, и вот она, возможность убедиться. Вселенная будто подталкивает меня и даёт понять, что я права.
У Ани хорошая интуиция, это факт. Но вся бурда со Вселенной, подталкивающей на верные действия, мне всегда была скорее чужда. В то же время с пониманием отношусь к тому, что для сестрёнки тут всё иначе. Да и пару раз уже было, что она с точностью предугадывала события.
Но эта тема с папой… Да что ж она никак не отпустит Аню? Ей ведь три годика было, когда его не стало. И потом мы с мамой не то чтобы многое ей об этом рассказывали. Коротко совсем.
– Ань, убийцу поймали и посадили, – с сожалением, но максимально твёрдо напоминаю. – Совпадает орудие, отпечатки, да и он признался в конце концов. Дело было максимально прозрачным.
Но сестрёнка будто и не слышит меня. Резко и решительно заявляет:
– Я хочу выкрасть дело папы, прочитать там всё и убедиться. Он не мог быть в том месте, где совершилось преступление.
– На кладбище? – вспоминаю я. – Не знаю, вдруг забрёл нечаянно.
И только потом до меня доходит смысл других её слов. Что? Выкрасть?!
– Наш папа? – невесело ухмыляется Аня. – Чёрта с два он там был.
Ну да, он не любил подобные места. Но я не собираюсь развивать эту тему, потому что сейчас куда важнее другая:
– Выкрасть я тебе ничего не дам. Если отец Алика не может передать тебе эту папку, то точно не стоит туда соваться. Десять
