время после моих слов воцаряется тишина. Не знаю, на секунды или даже минуты – мне не до хотя бы примерных подсчётов, когда сердце лихорадочно бьётся чуть ли не в висках. Я ведь прилюдно вызов бросаю этому их Дикому.
Странно, кстати, что он вообще не реагирует. Кажется, даже не смотрит. Не чувствую этого, а оборачиваться проверять не тянет.
Тем более что голоса других ребят всё же раздаются:
– А ты кто такая вообще? Только пришла и порядки устанавливаешь?
– Революционерка хренова.
– Думаешь, мы тут все тупые и не знаем, что делаем и зачем?
Если первые высказывания были не особо запальчивыми, то потом ребята расходятся и наперебой уже говорят примерно в том же смысле. Меня буквально засыпает всеобщим недовольством. Наверное, поэтому Дикий спокоен – знал, что так будет. Хорошо он их выдрессировал, ничего не скажешь.
Уже второй раз за небольшой промежуток времени я оказываюсь в самом унизительном положении. Меня тут разве что не оскорбляют уже. А ощущение несладкой будущей жизни в этом универе накрывает так, что к горлу подступает ком. Надеюсь, хватит выдержки не расплакаться.
Если уж на то пошло, то даже в случае выполнения требования Дикого ситуация была бы не лучше. Я постепенно превратилась бы в его очередную марионетку. Ещё вопрос, что хуже – всеобщее презрение или это.
Не так я себе, конечно, представляла первый день в новом универе. И мысли о том, как исправить ситуацию, в голову не лезут. Со всех сторон какая-то фигня получается.
Не знаю, сколько бы ещё просто стояла статуей и слушала постепенно затихающие претензии ко мне, но вот аудитория открывается – заходит преподаватель. Лекцию будет вести.
А мне сесть некуда…
– Девушка, займите своё место, – нет сомнений, он обращается ко мне. Я одна тут стою, остальные сидят.
Его логичное и банальное требование долбит молоточками мне по ушам. Машинально веду взглядом по аудитории и подмечаю, что рюкзаки каждого из отказавших мне лежат на свободных местах. И взгляды недобрые – даже у той тушевавшейся девчонки. Она определённо набралась смелости, когда все тут против меня высказываться начали.
Дикий не смотрит. Но и его рюкзак на месте.
Разве мне есть, что терять? На меня тут и так уже взъелись. Почему не рассказать смотрящему на меня в ожидании преподавателю правду?..
Я, конечно, не стукачка, но мне тут выбора не оставили вроде как.
– Я постою, – тихо, но твёрдо отвечаю.
– С какой это стати? – его голос становится более строгим, а взгляд на меня давящим.
Смотрит, как на идиотку. Оно и логично.
Делаю глубокий вдох, чувствуя на себе и другие взгляды. Нет… Всё-таки я не решусь сдать тут всех, не в моём характере. Да и зачем? Лучше покажу, что я своя, на их стороне, как бы ни отличались наши взгляды на Дикого.
– Упала неудачно, – на ходу придумываю, пытаясь смягчить препода жалобным взглядом, чтобы
