взор к девушке. – «Нет, это, конечно, дело твоё, можешь продолжать здесь сидеть, если хочешь. Мальчики тебя не тронут, пока хозяин не прикажет. Кто знает, что может придумать колдун в ярости…» – замолчала она на секунду, закатив глаза. – «Ох. Лучше я промолчу!» – Тогда она снова вздохнула и, закинув свою косу на плечо, собралась уходить, но в тот же момент Алиса схватила её за руку, остановив. И, вцепившись, как в самого родного человека, пошла с нею.
Алиса сама не могла понять, как же она так просто доверяет этой женщине, но что-то внутри подталкивало её вперед, ломая страх и стеснения. Да и лицо Унсы было такое доброе и нежное. Всегда с ласковой улыбкой и блеском голубых, можно сказать, даже синих глаз. Всё это её отличало от той, второй. Которая казалась ей злобной и жестокой, ненавидящей всё и вся. Возможно, даже саму себя. Но это уже всё было неважно, незначительно, и всё, что с нею произошло за последнее время. Казалось, вода, стекая по телу, смывала не только грязь, но и все былые страхи, тревоги и переживания. Оставалось лишь спокойствие. Некая безмятежность, которую Алиса никогда еще в своей жизни не ощущала. – «Эта вода наполнена жизнью!» – говорила Унса, поливая девушку из кувшина. – «Вирса отдает воде частичку своей жизни, делая её целебной!»
– «Твоя сестра». – Почти шепотом, еле слышно произнесла Алиса и, вылезая из металлической ванны, завернулась в белые простыни. – «Поэтому она всегда такая хмурая?»
– «Ты хотела сказать, злая?» – словно поставила её перед фактом Унса, но тут же улыбнулась всё той же беззаботной улыбкой. – «О нет!» – и, расправив на стуле платье, протянула девушке белоснежного цвета новую рубашку. – «Вирса, она хорошая, просто тяжёлая, как вода. Зиг её ценит больше всех нас, и этому трудно соответствовать. А когда появляются в нашем доме такие, как ты, поневоле занимают её место…» – снова глубоко вздохнула Унса. – «Нет. Не так. Это иначе…» – небольшая пауза оборвала её фразу. Казалось, Унса не могла выразить словами то, что хотелось сказать. – «Когда-нибудь поймешь!»
В широкой, украшенной золотым орнаментом зале тускло горел свет. Десятки настенных светильников изо всех сил старались осветить её, но лишь виднелись играющие на стенах отражения от танцующих огоньков догорающих свечей. Алису охватило необыкновенное чувство восхищения, непонимания, как же всё происходящее можно связать с её тусклой жизнью. На стенах висели картины таких размеров, что казалось, ты сам находишься внутри неё. Высокие окна были полностью занавешены красными бархатными шторами, а посередине залы стоял длинный стол, а за столом штук тридцать примерно стульев. Алиса попробовала их пересчитать, но у неё закружилась голова от всего великолепия окружающего её. – «Вот так преобразилась!» – громким смешливым голосом проговорил брюнет в бордовой рубашке, по-хозяйски комфортно устроившись на стуле за столом. Все остальные тоже сидели за столом. Возле брюнета слева сидела Вирса,
