ночи сбегали из города, проливая дождь из горьких слёз. Оставшихся во дворце палиучкатэу больше никто и никогда не видел, но сытые жрецы утверждали, что на закате последнего дня они сумели испытать высшее наслаждение и исполнили свой долг перед богами, спася вселенную от уничтожения.
Высоко оценив достоинства улыбчивых учтоланок, Хромос развернулся на каблуках, отчего плащ взлетел и расправился, словно синее крыло, и пошёл прочь от лавки, пока краснокожий мужчина не догадался сунуть ему профилактическую взятку. Недалеко от рыночной площади стояло здание почтовой гильдии, имевшей отделения во многих крупных городах. За соответствующую плату они посылали тяжело нагруженных письмами и бандеролями курьеров через густые леса, сухие пустыни, холодные горы и глубокие моря и имели с этого существенные доходы. Разумеется, что в высшей степени справедливо было то, что из всех работников данного учреждения туже остальных набивались карманы тех, кто вовсе не поднимался из-за стола, причём не письменного, а обеденного.
Капитан зашёл в приёмную залу и, злостно воспользовавшись служебным положением, сразу же прошёл к стойке почтальона под перекрёстным, но безмолвным огнём недовольных глаз. Заплатив пять серебряников, Хромос засунул лежавшее в поясной сумке письмо в купленный конверт, запечатал сложенные вместе бумажные клапана лужицей красного сургуча и написал на обратной стороне адрес близких родственников в Гросфальде с припиской переслать его по получению матери.
До назначенной встречи в «Золотом Тельце» оставалось ещё предостаточно времени, а потому из всех возможных путей капитан избрал немного более длинный, но гораздо более приятный, и пошёл не через переполненный людьми городской центр, а вдоль городской набережной. Во время спонтанной прогулки Хромос постарался очистить голову не только от лишних мыслей, а вовсе ни о чём не думать, чтобы бурно кипевшее содержимое неспокойной черепушки устаканилось, и хорошие идеи, всплыв на поверхность, сами дали бы о себе знать.
Солнечный диск уже миновал точку зенита и хорошенько нагревал железные пластинки доспеха, но свежий, солёный ветер, набегавший прямиком с морских просторов, дарил приятную прохладу и щекотал ноздри. Мерно и неспешно накатывавшиеся волны разбивались о причалы и каменистый берег, превращаясь в белую пену под крики голодных чаек, искавших между мокрыми камнями молоденьких крабов. Лёгкая двухмачтовая шхуна морских эльфов, расправив треугольные белые паруса, стремительно неслась по водной глади, с неповторимой грацией лавируя между попадавшимися на её пути препятствиями. На фоне эльфийских кораблей даже самые быстрые и манёвренные судна, сделанные людскими руками, казались неповоротливыми корытами, беспомощно шатающимися на злорадствующих волнах. Дело было не только в более удачной форме или лучшей оснастке, но и в том, что те эльфы-матросы, что плавали на корабле, сами же его и построили. Они были хорошо знакомы
