сильнее раза в два-три. Правда соображают эти твари хуже, но это компенсируется безумной яростью, с которой они нападают на врагов. Управлять ими, говорят, сложно, но хорошему магу это под силу. Теперь я почти наверняка знаю, что Графиня специально заразила свое войско, чтобы сделать своих воинов сильнее. Недостаток боевого опыта новобранцев с лихвой компенсировался их безумием и жаждой убийств. Вот тебе результат эксперимента с биооружием. Странно, а ведь получается, что эта самая эльфийская лихорадка – болезнь избирательного действия и только эльфы ей подвержены. Да, мечта всех вояк на Земле – оружие избирательного типа, поражающее представителей только одной расы. Жуть-то какая. Магия, наука? Пока я думал, мы стояли, как вкопанные. Я поднял глаза на Мэй – она смотрела на меня с восхищением. Во всяком случае, мне так хотелось думать.
– Сенсей, а ты крут. Никто, даже мой брат об этом не говорит, а уж Виктор умнейший человек в нашем королевстве. Ты же сам дошел до этой мысли?
Я поведал Мэй ход своих рассуждений.
– Понятно. То есть, гоблины – это эльфийский позор, который они стараются не афишировать.
– В смысле?
– Ну, они же отдали своих этой самой Графине и скорее всего не бесплатно это сделали. Продали своих. Ты сказал, что там и сироты были, то есть, дети?
– Ну да.
– Вот же твари, детей отдать на убой!
– Слушай, а ведь я как-то в таком ключе не подумал даже. Для меня это абстрактная история, а тут… Знаешь, а ведь точно, ты права, это же преступление. Как я понимаю, эльфийская лихорадка периодически появляется уже почти тысячу лет. Как раз с тех самых пор. В газетах я как-то читал, что от нее вымирают целые деревни эльфов. Кто не умер, тот сходит с ума и убивает себя сам. Власти объявляют карантин и все как-то сходит на нет. Все забывают. Понятно теперь. Ладно, пошли, а то мы так и до темноты не доберемся до замка. Кстати, а как нас забросило в Проклятую крепость? Последнее, что я помню, было то, как мы с тобой сидели во дворе рядом с замком, а потом свет и… Я очнулся рядом с тобой – то есть, это то, что я нашел в памяти Кима.
– У меня все то же самое. Только я очнулась на пару часов раньше. А так – свет, темнота. Только у меня сейчас воспоминания уже как-то сливаются. Свет, темнота, а потом Богиня и я тут. Что со мной?
– Не переживай. Раньше у тебя, как у Юко, было не так много впечатлений – дом, участок, окрестности, иногда поездка к ветеринару, ну… и другие мелочи. А теперь ты получила воспоминания Мэй и это действительно целый новый мир. Естественно, что у тебя происходит смешение воспоминаний и доминирует именно Мэй – ведь ее жизнь насыщенней, да и старше она тебя.
– Старше говоришь. Слушай, а про каки-такие мелочи ты там упомянул? Это прозвучало как-то двусмысленно, – Мэй даже оглянулась и подозрительно посмотрела на меня. Вдруг ее лицо стала краснеть, глаза округлились, и она вдруг застыла, закрыв лицо руками.
– Ты это чего? – спросил я.
