связи важно привести суждения выдающегося французского философа, автора многих фундаментальных работ по вопросам этики, герменевтике, философской антропологии Поля Рикера, высказанные им в Предисловии к Новому кодексу медицинской деонтологии Французской Республики 1995 года. Здесь Рикер не ограничивается только лишь констатацией того, что понятие нормы в медицине, в частности нормы профессионального поведения, без сомнения предупреждают возможные негативные последствия какого-либо лечебного воздействия. Он говорит о гораздо более глубоком и важном значении этических норм для создания базисного доверия между страдающим пациентом и врачом (или иным медицинским работником). Без чего, по убеждению Рикера, невозможно говорить о сущностном противодействии болезненным проявлениям у конкретного человека: «Именно соглашение о доверии связывает по отношению друг к другу конкретного пациента с конкретным врачом» (П. Рикер, цит. по изд. 1998). И далее Поль Рикер еще более определенно высказывается в том отношении, что хотя и «страдание – последние прибежище единичного», крайне важно, чтобы конкретный пациент имел дело с универсальными плодами изучения и опыта. Ибо «именно так создаются предписания и так создаются нормы, являющиеся основой профессионального благоразумия».
Необходимо сказать еще об одной особенности современной биоэтики и медицинской этики, ассоциированной с вышеприведенным тезисом Рикера в том смысле, что речь таким же образом идет о доверии. Но, конечно, о таком доверии, которое в лучших иерархических традициях следует обозначить как «высокое», или даже «высочайшее». И вот именно этому обстоятельству в уделялось повышенное внимание в программах подготовки будущих лекарей еще за несколько столетий до появления первых трудов Гиппократа Кносского и, конечно, в эпохальных трудах этого великого ученого-философа-практика.
Тем не менее, в современной концепции биоэтики, как и вообще в науке Нового времени, адекватного понимания подлинной природы этических тезисов Гиппократа не сложилось, в результате чего на первый план была выдвинута внешняя и наиболее очевидная сторона этих беспрецедентных посланий, выражаемая в известной формуле: «Не навреди!». Гиппократ, как никто другой понимающий особую уязвимость и зависимость больного человека и его близких от действий лекаря-целителя, стремился донести этот простейший этический завет до представителей славного цеха врачевателей на все времена. И несмотря на то, что в последние десятилетия предпринимаются попытки расширенного и более гибкого толкования принципов биоэтики и доказательной медицины с позиции интересов конкретного пациента (например, R.S. Komatsu, 1996; A. Feinstein, R. Horwitz, 1997), задача предупреждения негативных последствий биологического, включая медицинское, воздействия на человека остается здесь по сути единственным приоритетом.
В целом же
