Слышишь! Хватит корячиться всё лето на грядках. Меня уже дачники скоро станут узнавать, только по нижней части спины.
– Да я молчу, молчу! Конечно больше ничего не надо. Только сама же пожалеешь, когда к Мане пойдешь побираться, молоденькую картошку просить. Надо-то всего гнёзд 50 посадить. Это же не 50 соток, как раньше.
– Да чтоб тебя! Ладно. Картошку тоже можно. Но, чур, только 50 гнёзд!
– Честное пионерское, что больше ничего не посажу! Вот только…
– Что еще? Сколько можно надо мной издеваться?
– Пару кустиков кабачков бы надо. И тыкв. Сама подумай, как без тыкв-кабачков-то?
– А зачем ты, тыквы сажаешь, ведь их у нас никто не любит?
– Да ладно тебе! Чтоб были! Красиво же. И еще пару подсолнухов!»
Вот так я весной потихоньку с ума схожу, сама с собой болтаю, и снова весь огород под завязку засаживаю. Но все же с каждым годом все меньше, уже и опыт есть, знаю чего сколько надо.
Как на заброшенном огороде овощи сами растут
Сегодня я по-новому посмотрела на свой двор и дом, который достался мне от деда. Да, я изначально видела, что здесь всё очень старое, что некоторые постройки проще снести, чем ремонтировать, но сейчас стала замечать красоту в этой разрухе. Особую эстетику в этих полусгнивших деревяшках, ржавых петлях на воротах, в облупленной краске и лишайнике на шифере.
Есть в этом какое-то таинственное очарование, тайна. Эти стены видели десятки лет жизни своих хозяев, видели рождение детей, их взросление, одиночество стариков. Каждый гвоздь, забитый в стены, который может показаться неуместным для стороннего человека, на самом деле имел своё предназначение и выполнял свою функцию.
Когда-то эти постройки были новыми, пахли свежим деревом. Потом их красили, сначала одной краской, потом другой, проходили года, и краска ложилась слоями, как годовые кольца на деревьях. А сейчас эти слои краски облупились и ощетинились чешуйками на старых досках. Кто-то покривится в брезгливости, а мне нравится. Может, я какая-то неправильная?
И мне нравится запущенный сад, заросший кустами вишни и малины. Знаю, что работы будет невпроворот, но такой сад уже живой, в нем множество растений. Это не голый пустырь. Здесь даже растет старая яблоня, посаженная руками моего деда. Сад, доставшийся мне в наследство.
Я увидела на ветке старой яблони одинокого скворца. Ему наплевать на изделия людских рук – у него весна, любовь! Он самозабвенно поёт свои заморские песни, осваивает старенький скворечник, заводит птенчиков. Жизнь продолжается! А мне надо приступать к моему огороду!
Помня, как переутомилась, наводя порядок во дворе, я решила делать всё потихоньку. Огород выглядел еще более заросшим, чем двор. Подступиться было страшно. За три года огород зарос бурьяном и ни одной грядки даже невозможно было различить. Но к моему удивлению, сухостой в огороде убирать было легче, чем во дворе. Возможно потому, что в огороде
