Детскую кроватку распиливали?
– Леха, кончай выделываться, – проворчал персонаж. – Работал, представь? У нашей чудом выжившей потерпевшей действительно родственница в Сторожевом. Забытая, но, естественно, горячо любимая. Светлана Суровцева – и муж с такой же фамилией. Работают в гостинице. Она – директором, он – по хозяйственной части. Вчера потерпевшие заправлялись в Сторожевом, потом поехали навстречу смерти… В общем, дозвонился я до гражданки Суровцевой, обещала подъехать. Только время точное не сказала… А вы, простите? – мужчина хмуро воззрился на незнакомца.
– Подарок из Москвы, – не замедлила сообщить Елисеева.
– Усиление наше, – проворчал Пещерник, – о необходимости которого так долго и упорно твердил Василий Федорович. Человек из столицы, будет нами командовать.
– Голицын, старший лейтенант. – Субъект, поколебавшись, протянул руку, заметил что-то в глазах визави, поморщился: – Знаю, о чем вы подумали. Это первое, что приходит в голову. Не вешайте носа, раздайте патроны…
– Даже и не думал об этом, – уверил Светлов, пожимая протянутую руку.
– О чем? – спросила Елисеева.
Все засмеялись, даже Голицын вяло улыбнулся. Звание «старший лейтенант» соответствовало старорежимному званию «поручик».
– Ладно, будем считать, что представились, – сказал Пещерник. – Одно нам скажи, мил человек. Тогда, на дороге, ты же не случайно там возник?
– Случайно, – пожал плечами Светлов. – Хочешь верь, хочешь нет. На Розовое озеро ехали со… знакомой. О том, что меня перебрасывают к вам, узнал лишь час назад. Такое бывает, мир тесен. Инстинкт сработал, вышел из машины, и ты меня грубо отшил. Не напрягайся, Алексей Григорьевич, все правильно сделал. Я бы тебя в Москве еще и не так встретил… Много дел в производстве?
– Бог миловал. Еще на прошлой неделе сидели ровно, мелочовкой занимались. Этот идиотский случай под мостом…
– А что под мостом? Поймали Гитлера с хвостом?
– Вроде того. Местная жительница в русалку решила превратиться. Муж бросил, она и с моста. И не объяснишь ведь, что муж – дело наживное. Две излучины проплыла, пока не выловили. Захлебнулась, понятное дело. Тридцать два года дуре…
– А ты не суди, – подала голос Елисеева.
– Да я и не собираюсь… Подозревали убийство, дело уголовное завели, пока не стали копаться в их сложных семейных отношениях, – Пещерник с хитринкой покосился на Голицына. – А потом свидетель отыскался, видел, как баба самостоятельно с моста кинулась и никто в ее утоплении не участвовал. Три дня провозились, пока выяснили, что труп не криминальный. Потом электрик Онищенко – тоже семь пядей во лбу – в будку с электричеством, как к себе домой, вошел. Вроде электрик, не дошкольник, да и на будке все было ясным языком написано… Обуглился, в общем.
– Вот выпью водки энное количество – и мне не страшно даже электричество, – негромко продекламировал Аристов.
– Точно, –
