style="font-size:15px;"> Оказалось, что Фройхену не составляет большого труда общаться с местными: инуиты здесь говорили на диалекте, похожем на тот, что ходил на юге. Но нравы и обычаи отличались от южных, и в первые несколько недель Фройхен то и дело попадал в неловкие ситуации. Первая неудача случилась, когда он попросил нескольких женщин сделать ему kamiks (обувь), а те только посмеялись и разошлись. Расмуссену пришлось отвести друга в сторону и объяснить, что здесь «женщине шить для другого мужчины – это хуже, чем спать с ним»: Фройхену надлежало сначала спросить разрешения у их мужей. Следующий промах Фройхен совершил, когда увидел мальчишек, столпившихся вокруг глобуса – подарка Расмуссена. Старейшина племени как раз что-то рассказывал, когда Фройхен прервал его на своём ломаном калааллисуте и принялся объяснять инуитам очевидные вещи, которые они уже знали: что глобус – это планета Земля, а они находятся вот здесь, наверху. Опять Расмуссену пришлось отвести друга в сторону и объяснить, что старейшина рассказывает детям о полюсах и вполне справляется с уроком географии.
«Я ушёл пристыженный, – написал об этом случае Фройхен. – Эскимосы были намного больше развиты, чем я ожидал». Промахи эти научили его не делать преждевременных выводов о местных – впрочем, инуиты над ним только добродушно посмеивались. В общем-то новый гость им был по нраву, и они прозвали его Pitarssuaq, Здоровяк Петер. Фройхен был одним из немногих посланников внешнего мира, с которыми они когда-либо встречались, хотя инуиты имели о мире вполне адекватное представление. Чужаки уже почти столетие время от времени посещали Северную Гренландию. Первый европеец, которого они увидели, был Джон Росс в 1818 году (тот прозвал инуитов «арктическими хайлендерами»). Следующим на их землю пришёл Скотт Уильям Пенни (1850–1851), затем американцы Илайша Кент Кейн (1853–1855) и Чарльз Френсис Холл (1872–1873). Но самым важным контактом с европейцами для инуитов оказалось появление Роберта Пири в 1892 году и его последующие визиты в Эта, пока он пытался достичь полюса. В отличие от миссионеров на юге Пири не стремился менять образ жизни инуитов: общался он с ними, в основном обменивая винтовки, ножи и бытовые предметы на меха, помощь и совет. «На этом, я думаю, стоит остановиться, – писал он. – Попытка цивилизовать их дальше только избалует и испортит их. На самом деле эти люди – что дети, и к ним нужно относиться соответственно». Пири смотрел на инуитов свысока, и хоть не все, но многие исследователи разделяли его взгляд. Они принимали скромную жизнь инуитов за скудоумие, видели признаки варварства в традиции есть сырое мясо, а в их тихой задумчивости – отсутствие воображения.
Для одного качества инуитов делал исключение высокомерный Пири: он признавал, что очень полагается на них как на непревзойдённых охотников и следопытов. «Эти эскимосы – один из самых важных инструментов в моей арктической программе», – говорил он об их способности находить дорогу в тумане, ориентируясь только по крикам морских птиц, сидящих
