Лицо у него все еще было совсем мальчишеским, зато челюсть приобретала форму, как у моего отца.
Племянник подскочил на ноги, расплывшись в довольной улыбке. Он уже пересек вестибюль и сжал меня в объятиях, а Гершель все еще возился со своими костылями.
– Тетя Эльма!
Томми горячо обнял меня, отчего я даже покачнулась. Боже, не дай ребенку моего сердца растерять свою любовь к жизни.
Ребенок моего сердца. На мгновение меня ослепило напоминание, что настоящего ребенка – ребенка от моего тела – у меня никогда не будет, и я ответила на объятия Томми с излишним пылом.
– Привет, приятель. – Я разжала руки и повернулась к Паркеру, который остановился в вестибюле вместе со мной. – Позволь тебе представить…
– Вот блин! Вы же Стетсон Паркер!
Паркер одарил его своей фирменной, якобы смущенной улыбкой.
– Да, это я. – Он протянул Томми руку, и они поздоровались по-мужски. – А ты, наверное, Томми.
Это меня застало врасплох. Насколько я помнила, я никогда не обсуждала своего племянника с… Нет, все-таки обсуждала. Это было в симуляторе смерти. Все космонавты отрабатывали действия, которые нужно предпринять в случае смерти кого-то из экипажа на лунной миссии. Мы подробно обсуждали, кого в таком случае необходимо оповестить и в каком порядке, так что Паркер знал о Томми, а я знала, что близнецов командира зовут Элмер и Уотсон.
– Так точно, сэр.
Томми все еще тряс руку Паркера, но грудь у него раздулась и стала раза в три больше при мысли о том, что я о нем рассказывала коллеге.
Покачиваясь, к нам подошел Гершель. Протезы ног слегка щелкали.
– Томми, наверняка полковнику Паркеру есть чем заняться.
– К сожалению, вы правы, – Паркер освободил свою руку и очень убедительно изобразил удрученную улыбку: – А ты наверняка хочешь провести время с тетушкой.
Когда у тебя есть брат, переживший полиомиелит, ты начинаешь замечать определенные вещи. Паркер не смотрел на костыли Гершеля и не опускал взгляд на его протезы. Большинство людей это делает, после чего на их лице неизменно появляется страдальческое выражение. Паркер же, при всех его пороках, порадовал моего брата абсолютно нормальным человеческим отношением.
Подмигнув Томми, Паркер направился прочь походкой настоящего героя Америки. Удаляясь, он крикнул через плечо:
– Сильно ее не задерживайте: ей еще нужно заняться домашкой, а завтра в школу.
Козлина. Он, конечно, был прав, но говорить это было совсем не обязательно. Я повернулась к Томми и Гершелю.
– Не хотите зайти в ресторан? Я умираю с голоду.
А еще я бы что-нибудь выпила. Хорошо, что ресторан работает допоздна.
– Да, отлично, – Гершель, покачиваясь, пошел рядом со мной в сторону стойки администратора, расположившейся у одной стены. – Тебе привет от тети Эстер. И от Дорис тоже.
– Мама не смогла прийти, потому
