style="font-size:15px;"> – Дальше, майор. То, что танки прорвались на северный берег, – это, кажется, ясно. Что можете еще добавить? Не слышал, а хотел бы услышать главное, майор.
– Час назад вступил в дело отдельный полк Хохлова, товарищ командующий, танки начали бои, но противник не приостановлен, вгрызается в нашу оборону, – проговорил майор Гладилин, и капельки пота заметнее обозначились на его высоком, бледном лбу.
– Вгрызается, вгрызается… Экие красивые слова! – недовольно сказал Бессонов. – Я спрашиваю, сколько танков? Рота, батальон? Или два танка? Сколько же?
– Есть предположение, товарищ командующий, – ответил Гладилин, – что немцы ввели в бой во второй половине дня свежую танковую дивизию. По-моему, прорвалось до двух батальонов, судя…
– Немедленно уточните ваши предположения! – передвинув карандаш на карте, опять прервал Бессонов, хотя замечание Гладилина о введении немцами свежей танковой дивизии совпадало с его собственным предположением. – Прошу впредь не торопиться с докладами, не уточнив все. Слишком часто поддаемся эмоциям. Идите, майор.
Майор тихонько вышел на негнущихся ногах; его седовато-белый затылок и спина выражали беспрекословную подчиненность; задергивая плащ-палатку, он аккуратно оправил ее край, взглянув при этом на Бессонова мерклым взором робеющего в его присутствии человека. И Бессонов подумал, что этот заместитель начальника оперативного отдела Гладилин, немолодой майор, слишком долго задержался в своем звании, не соответствующем его ответственной штабной должности, что он весьма не глуп, с чутьем, но мягкость манер и робость майора невольно вызывали чувство досады.
Помолчав, Бессонов ощупью потянулся к палочке, прислоненной к краю лавки, оперся на нее, встал. И мигом вскочил Божичко, секунду назад безмятежно рассматривавший свои ногти, снял с гвоздя возле двери в блиндаж полушубок Бессонова. Веснин, натягивая перчатки, пошутил среди общего молчания:
– Я давно в боевой готовности, Петр Александрович.
И посмотрел на Бессонова, на то, как он с кряхтеньем всовывал руки в рукава полушубка, поданного адъютантом.
Сильнее подрагивал от разрывов земляной пол блиндажа, красный карандаш от сотрясений стола перемещался, скользил по карте.
– На энпэ к Дееву. – И Бессонов едва заметно кивнул Веснину: – В моей машине поедете, Виталий Исаевич?
– Пожалуй… В одной машине удобней.
– Разрешите сказать Титкову, товарищ командующий? – Божичко взял со скамьи автомат.
– Охрану не брать. Пусть остается здесь. Нечего ей там делать.
Бессонов пошел к двери блиндажа.
Десять километров до НП Деева проехали быстро.
В минуты, когда вышли из машины, пересекли улочку станицы, вытянутую по берегу, и начали подыматься по ходу сообщения на крутую высоту, где находился НП дивизии, Бессонов
