Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру. Франческо Петрарка

      Что сознание часто исторгало у тебя слезы, но воли твоей не меняло.

      Сколько раз я повторял, что сделать больше было мне не под силу.

      И сколько раз я отвечал, что ты скорее не хотел. Однако я не удивляюсь, что ты блуждаешь теперь по окольным дорогам, на которых я сам мыкался в былое время, когда замышлял вступить на новый путь жизни. Я рвал на себе волосы, бил себя по лбу, ломал пальцы, наконец, обхватив колена руками, наполнял небо и воздух невыразимо горькими вздохами и орошал землю обильными слезами; и однако, среди всей этой горести я оставался тем же, чем был, пока наконец глубокое раздумье не представило мне воочию всю бедственность моего положения. Итак, лишь только я вполне пожелал, я тотчас и смог и с чудесной, благодатной быстротой превратился в другого Августина, чью историю, если не ошибаюсь, ты знаешь по моей Исповеди.

      Конечно, знаю и никогда не забуду той спасительной смоковницы, в тени которой совершилось это чудо.