застегнул брюки.
– Ты чего? – ошарашенно произнесла девушка, медленно поднимаясь с пола. – Тебе же всегда нравились оральные ласки.
В самом деле – чего это он? Природа требует своего, так требует, что дальше просто уже некуда. А он… Не может.
Смешно даже.
Радиф усмехнулся и указал Виолетте на дверь.
– Уходи.
– Слушай. Если ты беспокоишься о сплетнях… я никому ничего не скажу. Даю слово.
– Уходи, – повторил Радиф, почему-то все сильнее раздражаясь из-за настойчивости девушки.
– Да я ж без претензий. Без обязательств. Просто по старой памяти. Тагир сказал, что у тебя проблемы, тебе надо отвлечься… Предложил мне сходить к тебе… Я всегда к тебе хорошо относилась. Мне больше ничего не надо…
– Вот поэтому, пожалуйста, уходи…
– У нас ведь не было настоящего прощального секса…
Радиф отвернулся и бросил через плечо.
– Спасибо за заботу. А теперь иди.
Виолетта фыркнула, выругалась. На Радифа, «который воротит свой миллионерский нос», на ситуацию, «когда выглядишь словно драная кошка на выданье», на Тагира, «который знает сына хуже, чем английскую королеву».
Радиф вернулся в кресло, позволив Виолетте выговориться. Девушка запихала пеньюар в сумочку. Надела платье, пиджак – они оказывается лежали на полу, за кроватью и со словами: «Больше ты меня не увидишь!» бросилась к выходу.
Радиф молча проводил Виолетту. До дверей, до решетки, до порога подъезда. Уже собирался вернуться в квартиру, когда боковым зрением заметил знакомую машину.
Тагир вышел и направился вслед за сыном.
Лифт, решетка, квартира. Радиф налил себе чаю и ждал. Отец разместился напротив, за столом.
– Ну что ж… Ты влюбился. Любишь ее.
Он не спрашивал – констатировал, и Радифу нечем было крыть. Только от большой и ненормальной любви к женщине можно выгнать такую как Виолетта, когда штаны почти лопаются от возбуждения.
– Что тебе нужно… отец? – процедил Радиф.
– Хотел проверить. Насколько сильны твои чувства и насколько серьезны намерения в отношении Лины, – невозмутимо сообщил Тагир. – В последние годы я стал сомневаться – способен ли ты на настоящие отношения и настоящие чувства. Рад, что ошибался.
– Ничего хорошего! – проворчал Радиф. – Она от меня нос воротит.
– Ну ты сам дел наворотил, – констатировал Тагир. – Что, не так?
Радиф кивнул.
Да уж. Здесь не поспоришь.
– Я тоже обидел ее своей проверкой, – сухо добавил Тагир.
Радиф подскочил на стуле:
– И ты еще? В тот вечер приходил к Лине и предложил ей деньги?
– Вначале я предложил ей стать моей любовницей за хорошие деньги. Больше, чем ты дашь, – он рассуждал спокойно, ровно, а у Радифа кровь закипала в венах и хотелось броситься на отца. Скрутить,
