просто сил не осталось, – всё, крышка. Ты уродина, инвалид или вообще мёртвая. Разве мне об этом кто-то сказал перед поступлением?
Глаза Лиэни наполнились сочувствием, но Шани вдруг опомнилась. Успокоилась, взяла себя в руки и продолжила более сдержанно:
– Я только хотела сказать, что некоторые чары приносят в жертву что-то важное ещё до того, как узнают этому цену. Разве они не заслуживают уважения?
– Безусловно, – кивнула Лиэни. – Никто не обесценивает то, что ты делаешь. Речь идёт лишь о том, что уважения и счастливой жизни достойны все жители Чароводья, вне зависимости от того, какой чаронит они носят. Дело ведь не в камне, а в поступках.
Шани надолго замолчала. Эльда знала, как её сестра относится к получарам. Конечно, ей будет трудно привыкнуть к правилам Объединённого ордена, но принятые здесь порядки должны пойти ей на пользу. Сама же Эльда впервые услышала об особенностях рикошета в Чёрном ордене.
Рикошет, или обратное воздействие силы, был неизбежной платой за обладание чаронитом. В каждом ордене он проявлялся по-своему. Целительницы, когда лечили больных силой чаронитов, поневоле забирали часть жизненной энергии у своих пациентов и очень боялись забрать саму жизнь. Редко, но бывали случаи, когда белые камни выходили из-под контроля. Именно поэтому за глаза целительниц называли «вампирами».
Учениц Призрачного ордена называли «трёхглазыми» тоже из-за рикошета. Они видели всё не так, как другие люди. Иногда их зрение начинало бесконтрольно расслаиваться, словно призрачный мир врывался в реальный. Мама сказала Эльде, что иногда после тренировок видела несколько миров одновременно. И посоветовала избегать таких мощных рикошетов, чтобы не сойти с ума.
Интересно, а чем расплачиваются за использование силы чары из Трилистника? Об этом думала Эльда, когда дверь тихонько открылась и на пороге появилась чара Палария.
– Я провожу тебя в Светозал, – сказала она, ласково улыбаясь Эльде. – Госпожа Ферра хочет поговорить с тобой.
Эльда вскочила, разглаживая одежду, и кивнула. Потом сообразила, что Палария не видит её, и поспешила сказать:
– Я готова.
– Тогда идём. – Палария развернулась и уверенно направилась по коридору в сторону центральной пещеры. Эльда следовала за ней. Она волновалась и чувствовала, как волнуется на её груди Волимир.
Они прошли через Оконную пещеру, держась подальше от чаропорта, где Грёз беседовал с двумя молодыми драгонщиками. Эльда услышала имя одного из них – Скито – и вспомнила, что они уже встречались на Южной башне Червон-Камня. Странно, как иногда память долго хранит совершенно ненужную информацию, но не удерживает то, что необходимо. Этого человека она бы с удовольствием забыла. Третьего девочка не знала, но все трое прервали разговор и проводили их с Паларией мрачными взглядами.
Короткий коридор из центральной пещеры Убежища упирался в деревянную дверь, на которой светило нарисованное жидким светом солнце. У двери стоял бородатый мужчина
