наши родители потеряли меня, а в детдоме дали другую фамилию. Но теперь я нашла тебя. Правда?
Я смотрел на маленькую рыжую девочку, которая доверчиво заглядывала мне в глаза, и понимал, что не стану её разубеждать. На самом-то деле Лизина мать отказалась от дочери, когда той был всего месяц от роду. Но пусть будет как будет. Брат так брат. А потом именно Лисёнок стала спасательным кругом, который помог мне жить и не терять надежду.
Вечером, перед сном, Лиза всегда читает вслух книгу, устроившись на моей кровати. Сегодня это «Мальчик со шпагой».
– Тим, а расскажи, какая была наша мама? Красивая? – вдруг, прервав чтение, спросила Лиза.
Этот вопрос она задавала тысячу раз, и тысячу раз я отвечал:
– Не помню.
– Как ты можешь не помнить, Тим, разве такое можно забыть?
– Можно.
Я не хотел вспоминать прошлое. В первые же дни в детском доме у меня пропали семейные фотографии, потом по всему саду валялись обрывки, но я даже обрадовался. Мне было бы мучительно больно каждый день смотреть на лицо мамы. Я бы сошёл с ума от этого.
– А я знаю, какой была наша мама, – упрямо продолжала Лиза.
– Откуда ты можешь знать? – разозлился я и сразу же раскаялся, увидев, как её глаза наполнились слезами. – Прости, не обижайся.
– Вот и нет, могу, – улыбнулась Лиза. – Сейчас покажу.
И умчалась в свою комнату, а через некоторое время принесла рисунок:
– Вот, это мама. У неё длинные каштановые волосы, твои синие глаза и нос тоже твой, а брови – мои.
Я молчал, поражённый. Она очень хорошо рисовала, но в этот раз с альбомного листа на меня действительно смотрела мама, сходство было невероятным. Как? Как Лиза, никогда не видевшая её, смогла нарисовать такое? Как будто она заглянула мне в память.
– Похожа?
– Вылитая. Когда вырастешь, станешь точной копией мамы.
– Думаешь? А мне кажется, ты больше на неё похож.
Она жалобно посмотрела на меня.
– Лисёнок, ты вылитая мама! – уверил я.
Лиза обняла меня за шею и пробормотала:
– Почему я не нашла вас раньше, ну почему?.. Успела бы хоть одним глазком посмотреть на маму… хоть один раз.
Я прижал её к себе.
– Лисёнок, сестрёнка моя хорошая, – у меня перехватило горло, – так получилось… Но мама тебя искала, всегда искала и помнила, что ты у неё есть.
– Я знала! Я всегда чувствовала, что кому-то нужна.
– Отбой, всем отбой! Милаева, ну-ка марш на свою половину! – приказала дежурная воспитательница.
Лиза чмокнула меня в щёку и, задумчивая, ушла.
Я повесил рисунок рядом с маминой картиной. Мама была профессиональной художницей, а единственная сохранившаяся у меня миниатюра изображала фантастический пейзаж: деревья, кусты, цветы. Всё сияло всеми оттенками радуги, но эта пестрота
