даже рот открыла от удивления. Не ожидала я, что мне купят ещё и еду. Глаза защипали от появившихся слёз. Родной отец не вступился за меня, когда мачеха поливала меня помоями, не позаботился о моём состоянии, а здесь чужой человек… И не важно, что он купил их за мои же деньги, он мог этого не делать. Слёзы катились по щекам, порадовалась тому, что в сумраке их не видно, а вот голос мог выдать меня.
– У, и чего мы сидим? Где благодарные слова и объятия? – по голосу было слышно, что мужчина на последних словах шутил.
– Спасибо, – с трудом выговорила благодарность, но с места не сдвинулась.
– Уууу, так, всё ясно с тобой, – кажется, мужчина понял, что я проливаю слёзы. – Гошан, иди-ка прогуляйся, – велел он парню, тот сразу вышел из комнаты.
Мужчина подошёл ко мне, присел на корточки, достал свой телефон, включил фонарик и посветил мне в лицо. От яркого света зажмурилась, ещё и ладонями закрылась.
– Слушай, тут и так кругом всё сыро, так и ты ещё воду проливаешь, давай успокаивайся, или же это придётся сделать мне, а я умею только одним способом, и он тебе явно не понравится. Хотя нет, чего это я? Он тебе обязательно понравится, – пропел мужчина.
Я замерла, слёзы пропали сразу, намёк Руслана я поняла.
– Что, совсем не нравлюсь? – как-то горестно задал вопрос.
– Что? – не поняла смысл сказанного.
– Я тебе совсем не понравился, говорю, вон даже реветь перестала, стоило мне на близость намекнуть. А вот ты мне сразу понравилась, милая, красивая и потерянная, и я не в том смысле, что ты потерялась, у тебя во взгляде такая боль и отчаяние, что даже мне, сухарю и грубияну, стало жалко тебя. Я не буду тебя спрашивать, по какой причине ты сбежала из дома, но точно не из-за простой ссоры с родителями, там что-то посерьёзней будет, такие, как ты, не обижаются просто так и тем более не бегут в никуда.
Сложив руки на моих замёрзших коленях, произнёс целую тираду. Я сильно поразилась его словам и поняла, что мужчина легко читает людей. А ещё появилась уверенность, что меня здесь не обидят.
– Я не питаюсь из ресторанов.
Почему-то именно это сказала на его слова.
– Это очень хорошо, – сказал и разразился громким хохотом, уткнувшись лбом в свои руки на моих коленях, его лысина блестела от света фонарика.
Его смех был заразительным, что заставило меня улыбнуться, хотя я не поняла причину такого веселья. Постепенно его смех стих, и он, подняв голову, заглянул мне в глаза.
– Имя своё скажешь?
– Злата, – ответила сразу, до этого я не представлялась ему.
Красивое имя, и тебе оно очень подходит. Злата, ты не бойся, можешь отсиживаться здесь столько, сколько тебе нужно, тебя здесь не обидят и слова грубого не скажут. Завтра я уеду на пару дней, за главного остаётся Гошка, он добрый, просто жизнь его потрепала, вот он и ходит хмурой тучей. Если по моем возвращении ты ещё будешь здесь, то сделаем небольшой ремонт, но платить
