обернулся он к завотделом.
Тот коротко ответил, что будет исполнено, и они все вместе проследовали куда-то ещё дальше. А через десять минут в экранку вернулся Бессмертнов и сначала отругал меня, что занимаюсь чёрт знает чем, а потом внимательно рассмотрел моё творчество.
– Частота какая? – спросил он.
– 35 мегагерц, – ответил я.
– Микросхемы где брал?
– Так на стеллаже же в конце антресолей… они там свободно лежат.
– А кнопочки с микрофоном?
– Это мои личные, – признался я, – на радиорынке купил.
– Другие, значит, казённое добро на рынок тащат продавать, а ты свои деньги в наш институт вкладываешь? – недобро прищурился он.
– Получается так, – вздохнул я. – Таким уродился уж.
– Ладно, продолжай, чего уж там, – махнул рукой он, – приведи это в божеский вид и сделай два экземпляра. Сколько времени понадобится?
– Неделю, Александр Сергеич, – ответил я, – если мешать не будут. А кто приходил-то?
– В лицо надо знать таких людей, – укорил он меня, – Александров это был, президент Академии наук.
– А второй, который сзади него стоял?
– А это Капица, тот, что Очевидное-невероятное ведёт, – сообщил мне Бессмертнов и скрылся с глаз долой.
Физрук
Вечером мать опять пришла домой с красными глазами. Я вздохнул и приступил к расспросам.
– Это снова он? Физрук в смысле? – спросил я у неё.
– Да, сыночек, опять он приставал, – призналась она, – не знаю уж, что и делать.
– Директору или там завучу говорила?
– Знают они всё, но молчат… сор из избы наверно не хотят выгребать.
– Так, – побарабанил я пальцами по кухонному столу, – где живёт этот хрен, знаешь?
– Знаю, конечно, а зачем тебе?
– Поговорю для начала…
– Может не надо, сыночек? Он здоровый мужик, метр девяносто ростом…
– Ничего, и до таких длинных иногда доходят нужные аргументы, – отговорился я, – так где, говоришь, он живёт-то?
– На нашей улице в том конце, который в парк упирается.
– Это в первом доме что ли? Козырное место, там, говорят, одни начальники проживают. А квартира какая?
– Двенадцатая, – еле слышно ответила мама, – я его учётную карточку видела.
– Ну и отлично, пойду подышу свежим воздухом, – сказал я, обулся в кроссовки кимровской обувной фабрики (пришла мысль, что надо бы гардероб обновить, деньги-то есть) и скатился по широкой лестнице во двор.
Что мне нравится в сталинском жилье, так это просторные лестницы и необъятные лестничные площадки. И еще высота в три метра и больше. У физрука по имени Владлен Игоревич (родители что ли пламенными большевиками у него были) был как раз такой домик, сданный в эксплуатацию в туманных тридцатых годах. Эпоха,
