следующий день вся страна целый день смотрела по телевизору на танцы маленьких лебедей. Слуги Мефистофеля умирали со смеха:
– Как вы только до такого додумались, сир? Гениально! Такого грандиозного представления ещё никогда не было!
– Это не моя заслуга – скромничал, польщенный Мефистофель
– Всё это придумала и осуществила кучка безвольных, трясущихся от страха и пьянки трусов, возомнивших себя спасителями отечества.
– Ну, вот, а вы говорили, что у них ни ума, ни фантазии – хихикнула красавица секретарша.
– Я говорил о решительных действиях, мужских поступках. Глупости у них с избытком. Ни у одного из путчистов не нашлось ни характера, ни решительности, что бы взять на себя ответственность за судьбу страны. Жалкие люди.
– Вы же подсчитывали, сир, что страна потеряла в двадцатом веке десятки миллионов. Это были не худшие люди. Сегодня один мусор остался.
– Ты прав, Костя – первыми гибнут – смелые, лучшие в стране люди.– ответил Мефистофель.
В это время, телевидение показывало сидящих за столом людей с трясущимся от страха руками, объявивших себя спасителями отечества. Но ни у одного из них не хватило духа, характера и решительности взять на себя ответственность за судьбу страны. Без войны и крови, власть перешла, к загадавшему августовской ночью своё желание сгорающему метеору, высокому, с искалеченной рукой алкоголику. Великую, казалось несокрушимую страну, защищать было некому.
Мефистофель, опорожнив чашу красного вина, сказал:
– Всё. Теперь я никому и ничего не должен! На днях Высокий, мирно получит власть, но это не спасёт страну, он не рождён созидателем. Его судьба разрушать.
– Рыцарь, ты за это время пополнил свою коллекцию, новыми дамами?
– Да, сир. Вчера провёл ночь с лучшей певицей страны.
– Долго уговаривал?
– Нет, она полюбила меня с первого взгляда за перстень с бриллиантами 18 века. Ничего особенного. Рыжая, вечно растрёпанная, неопрятная, самка. Она пробилась из низов, поэтому вульгарна, жадна, любвеобильна, но талантлива. На первом же приёме будет петь для вас.
– Какой ты рыцарь – засмеялся Фигляр. Ты – купец, а не обольститель. Так разориться можно. Я обхожусь цветами, анекдотами и губной гармошкой. На днях соблазнил пухленькую жену важного чиновника. Теперь она кормит, поит и ласкает меня так, что кровать ходуном ходит, когда стонет в ушах звенит.
– Ты – чревоугодник, а не бабий угодник. – засмеялся рыцарь.
– Я бы после дам высшего света не стал путаться с простолюдинками – сказал Аристид.
– Ничего ты в женщинах не понимаешь. – возмутился Фигляр.– Некоторые дадут фору графиням и герцогиням.
Журналистка интервью
– Даю задание посложнее, нужно очаровать одну, нужную нам, женщину. Мефистофель был серьёзен.
– Кто
