по физике? – поинтересовался он, стаскивая барсетку и вешая на угол стола.
Отвечать ему я решила максимально коротко, как привыкла в классе… ну и заодно чтобы подозрения не выдавать.
– Четверку.
– А математика?
– Три с минусом. – Со второго раза можно и правду.
Я всегда довольно быстро схватывала большую часть математических тем… но всякий раз, увидев уравнение в первый раз, превращалась в шестилетнюю себя, которой непременно надо залезать на кровать с ногами, чтобы живущие под ней гоблины не схватили и не утянули туда, в темноту. С ума сойти, что порой вытворяют с нами простые закорючки на бумаге. Элементарный человеческий рефлекс – сначала испугаться, а уже потом думать.
– Логично, – сказал он, кусая ручку. – Те, кому тяжело с математикой, обычно и физику не очень тянут – потому что в ней много математики. Понимаешь, о чем я?
– Да, доктор Эссо.
Мой социальный работник называла его в имейле «доктор Аденон», но он был явно их тех, кто считает, что сразу сойдет за своего, если его будут звать по имени.
– Хотя я лично думаю, что людям трудно с математикой и физикой потому, – он завесил паузу, – что для них обеих нужно немало воображения.
И, словно услышав, как я про себя выразилась по этому поводу, продолжил объяснять:
– Физика хочет, чтобы, посмотрев на несколько строчек цифр на листке бумаги, ты сразу увидал более полную картину мира… да что там – других миров. Такое, чего просто не может быть. Физика на самом деле хочет, чтобы ты поверил в чудеса, – он пожевал немного нижнюю губу. – Звучит немного безумно, да, но, как говорил мой старик, это одна из тех вещей, в которые нужно сначала поверить, чтобы потом увидеть.
Судя по всему, он перевернул эту фразу. Сначала увидеть, и лишь потом поверить. Я помолчала подольше, делая вид, что глубокомысленно перевариваю весь этот вздор про физику, и его папу, и другие миры, потом спросила специальным таким искренним голосом:
– А вы брови выщипываете?
Он слегка споткнулся в полете.
– К-к-какое… это имеет отношение к тому, что я только что сказал?
– Никакого. Просто захотелось воздать им по заслугам – такие арки, супер. Я хочу сказать, у вас такое безупречное внимание к деталям.
– Нет, Риа, – досадливо ответил он, – я не выщипываю брови.
Про брови я на самом деле отметила только то, что они были кустистее моих подмышек в зимнее время. Но надо же подавать месть как следует – холодной и пассивно-агрессивной. Он как-никак это заслужил – мало того, что опоздал, так еще и всякую лапшу на уши вешает, псевдофилософскую.
Он тщательно выровнял стул и только потом продолжил.
– Знаешь что? Думаю, мы оба свернули куда-то не туда, – шмыгнул дополнительно носом и спросил, все еще слегка встрепанный: – Так что вы там сейчас проходите по физике в школе?
– Гм, – я восстановила в памяти урок у мисс Уайт сегодня
