когда наводят грустьЖелтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера…
Мы это стихотворение столько раз переписывали в тетрадочки на фронте, цитировали любимым в письмах…
– А ну-ка повтори!
Изо рта удивленного Масюка выпала папироса. Я даже не заметил, как процитировал стихотворение вслух.
– Что повторить?
– Вот этот стих!
Я прочитал вслух «Жди меня». Аркаша в удивлении покачал головой:
– Очень талантливо! Дай-ка я запишу.
– А ты разве его раньше не слышал?
– Нет, – Масюк покачал головой. – А кто автор? Разве не ты?
– Слышал где-то, – отмазался я. – Но написал точно не я.
И чтобы побыстрее перевести разговор со скользкой темы, спросил:
– Так что там с Рокоссовским? Наш его песочил?
– Да не очень, – адъютант почесал в затылке. – Спросил только, правда ли.
– Хитер ты, Аркадий, всё слышишь, – улыбнулся я.
– Так работа такая, что сделаешь, – изобразил скромнягу Масюк.
– Ладно. А что ответил… – я кивнул в сторону начальства.
– Как и положено настоящему мужику: что брехня всё. Мол, артистка нравится, а шуры-муры крутить некогда, да еще и семья…. Вот Михаил Петрович и забрал его с собой, мол, раз личной жизни никакой, а жена потерпит. Как заместителю командующего ему работа найдется.
Размышлять о стратегических задачах фронта и судьбе Второй ударной мне не очень хотелось. Тут хоть до утра обдумайся, а я изменить ничего не могу. Тем более что отвлекли меня. Лейтенант Ахметшин, кто же еще. Как черт из коробочки выскочил, и опять без всякой субординации.
– Тащ болковник! Баймали! – закричал он, распугивая легших поспать ворон и военнослужащих в окрестностях Вишеры.
– Вот как с таким служить, а? – спросил я Масюка. – Подведет под монастырь ведь когда-нибудь. Заберешь себе на воспитание?
– И ждать очередного Епишина на пороге? – вспомнил Аркадий историю появления Ахметшина. – А вдруг тот генералом стал? Расстреляет ведь.
– Что орешь? Кого поймали? – прикрикнул я на подбегающего татарина.
– Диверсантов! Две штуки, тащ болковник! Бривет, Масюк! Как и думали – ждали, они бришли, взрывбакет взрывался, оба живые! Вот!
– Ну молодцы. Пойдем к командующему, он тебе медаль даст. Или даже орден.
– Мне награду не надо, Бётр Николаевич. Зачем уважаемого человека тревожить набрасно? Ему босле кто-то доложит, без нас.
Встречался Ахметшин с Кирпоносом всего один раз. В Киеве еще. И генерал произвел на него неизгладимое впечатление. Парень натурально дрожал весь, вспотел и, как мне показалось, был на грани большого конфуза. Испугался. Наверное, мне тоже надо побыстрее стать генералом,
