князя Ивана Михайловича Борятинского, сам с двумя прочими полками, составляющими главный отряд, обложил Елец после удачного сражения против жителей, силившихся не допускать его к городу; стольник же князь Трубецкой34 с пятитысячным войском осадил Кромы35.
Болотников не преминул воспользоваться сей ошибкой. Набрав двенадцать тысяч человек в Путивле, он быстро двинулся с ними к Кромам и под сим городом, разбив наголову Трубецкого, отбросил его на Орел. Путивльцы ругались над пленными, называя царя Василия в насмешку шубником, а их самих цареубийцами, некоторых из них утопили, а других избили плетьми до полусмерти и дерзко отпустили в Москву.
Последствия Кромского сражения были ужасны. Казалось, что полк Борятинского, усиленный остатками Трубецкого, мог бы еще удержаться в Орле. Но находящиеся в сем войске служивые люди новгородские, псковские, великолуцкие, торопецкие и замосковных мест, видя в жителях Орла и прочих украинских городов несомненную наклонность к самозванцу, до такой степени упали духом, что оставили постыдно хоругви свои и разошлись под домам, несмотря на увещание воевод, кои, обессиленные их бегством, нашлись вынужденными отступить к Калуге. Робость часто бывает прилипчива. Князь Воротынский при первом известии о происшествиях под Кромами и в Орле также смутился и, вероятно, опасаясь быть отрезанным от Москвы, поспешно снял осаду Ельца и направил свои войска на столицу; но пагубный пример ратных людей Борятинского и Трубецкого подействовал и на его воинов, которые на пути по большей части разбрелись36. Таким образом, остались обнаженными обширные области, где общая нелюбовь к правительству готовила уже измену. В самом деле, лишь только царское войско исчезло, то бунт распространился повсеместно. Многие города спешили отложиться от царя назло Москве, избравшей его без их ведома; воевода Григорий Сунбулов и дворянин Прокопий Ляпунов возмутили Рязань с пригородами, а епифанский сын боярский Истома Пашков то же учинил в Туле, Веневе и Кашире37. Во всех сих городах дворяне и дети боярские ополчались за Димитрия и намеревались содействовать Болотникову в предприятиях его против столицы. Не участвующий в измене рязанский наместник, боярин князь Черкасский, был схвачен и отправлен в Путивль.
Болотников, со своей стороны, подвигаясь к Москве, рассевал повсюду возмутительные воззвания, приманивал к себе чернь и старался направлять все страсти ее на уничтожение всех общественных преимуществ в России. Крестьян и холопей он подстрекал на умерщвление господ, обещая им в награду жен, вотчины и поместья прежних их владельцев; всем простолюдинам указывал на грабеж купцов и торговых людей, как на вернейшее средство к обогащению38. Тех, кои особенно отличились бы на сем злодейском поприще, он обещал возвести на степень дьяков, воевод, окольничих и даже бояр. Со всех сторон безнравственные толпы, напитанные духом злобы, корысти и властолюбия, стекались под кровавые его знамена. Города, прельщенные или застращенные,
