нашу компанию.
– А это кто?
– Мои друзья.
– Они могут подождать снаружи. – Фэйт окинула взглядом окрестности, прежде чем повернуться ко мне спиной. – Входи, раз пришла.
– Если бы не они, меня бы в живых не было! – крикнула я.
– Она никуда без нас не пойдет. – Джаред вытащил из кармана наши руки с переплетенными пальцами, чтобы Фэйт могла их увидеть.
Доберман зарычал. Фэйт щелкнула пальцами, успокаивая собаку, и стволом дробовика указала на дверь.
– Но ни к чему не прикасайтесь.
На крыльце на широких досках красовался большой символ – глаз, похожий на племенной знак.
Алара остановилась у края белого рисунка и посмотрела на Фэйт:
– Откуда ты знаешь про Око Вечности?
– Я знаю о многом, но большую часть предпочла бы забыть, – ответила Фэйт, держа дверь перед нами открытой.
Прист пихнул Алару локтем:
– А что это?
– Око Вечности – подавляющий символ, – ответила Алара. – Он ослабляет все виды зла.
Фэйт впустила нас в дом и задвинула с десяток крепких запоров на тяжелой двери. Она сбросила парку, и по ее спине рассыпались волны каштановых волос, таких же как у меня.
Дом выглядел вполне обычным. В нем не было ни соляных колец, ни ветряных колокольчиков. Из холла поднималась крутая дубовая лестница, напомнившая мне об особняке в Лильберне, и я отвела взгляд. Слева от лестницы начинался длинный коридор, из которого открытые арки вели в ряд комнат. Фэйт бросила парку на скамью с ножками в виде когтистых лап и направилась в комнату справа.
Элль последовала за ней, но застыла у входа.
– Наверное, кому-то следует знать, что в мире существуют занавески.
Моя тетя стояла у огромного эркера, тот был затянут мешками для мусора, скрепленными между собой длинными полосами серебристой клейкой ленты. На сосновом столе, единственном предмете мебели в комнате, громоздились газеты. Встроенные книжные полки занимали стены до потолка. Еще больше книг валялось на полу; одни были раскрыты, другие громоздились неровными башенками, а часть служила подставками для огромных томов.
Я всмотрелась в ближайшую кучу. Томики заговоров и заклинаний пристроились на географических атласах XVII века и книгах со странными названиями: «Кодекс Демоника», «Документы эпохи Просвещения», «Папские печати и шифры», «Кодекс Амадеуса», а заодно и альбом с репродукциями Иеронима Босха.
Фэйт отодвинула блестящий мешок и выглянула в окно.
– Как вы меня нашли?
– Карта, – объяснил Прист. – Замена строки в стихотворении была умным способом ее спрятать.
– Это идея Алекса. Я переезжаю на новое место каждые несколько месяцев, то туда, то обратно, у меня много домов. Нам была необходима система, чтобы брат всегда мог меня отыскать.
Она упомянула о моем отце невзначай, будто я с ним виделась каждый день и он вовсе не был человеком, давно бросившим меня.
– А где сейчас Алекс? –
