по канату. Может, такая идея была, но Гарри запорол ее, потому что не хотел, чтобы я сломала шею».
– Вместо того чтобы сделать два шага вперед, остаемся на месте и покачиваемся, легко перенося вес с одной ноги на другую, дальше движение в сторону.
Полли упорно покачивалась в неправильную сторону, все время налетая на Лиэма. При каждом прикосновении, даже через одежду, она чувствовала что-то вроде удара током.
Невероятно! Она едва знала этого человека. В нем не было присущей Гарри нежности и деликатности, его фанатизм и настойчивость пугали. К тому же он сбивал Полли с толку, то и дело превращаясь из знакомого ей по телешоу мистера Обаяние в мистера Нетерпение, закатывающего глаза от ее неловких движений. Какого из этих двух Лиэмов надо было считать настоящим?
– Вы паникуете.
Это трудно было не заметить.
– Вернемся к основным движениям. Все то же самое, только не двигаясь с места. Переносим вес – вправо, влево, вправо, навстречу.
Через некоторое время что-то начало получаться. Без малейшего перерыва Лиэм перешел к обучению шагам променада:
– Поворачиваем головы в одну сторону, вытягиваем руки, делаем шаг вперед. Вы начинаете всегда с правой ноги, потом идет левая. – Он показал движение. – Дальше лицом друг к другу, шаг вправо в сторону, приставляем левую ногу.
Сложно. Надо все время думать, где правая, где левая. Полли путала ноги в половине случаев.
Лиэм вздохнул:
– Ну что? Привязать ленточки на запястья? Красная – левая, белая – правая.
– Не поможет. Я все равно забуду, где какой цвет.
Лиэм пробормотал что-то похожее на «Господи, дай мне силы».
Наконец все получилось. Как только Полли перестала слишком сильно напрягаться, она с удивлением обнаружила, что движения доставляют ей удовольствие. Ей нравилась музыка – старая вещь Ван Моррисона с сильными ударными тактами, которые даже она могла различать. Полли двигалась с Лиэмом по залу с легкостью, забыв о прежних страхах споткнуться и сбить его с ног.
– Мне нравится, – сказала она с улыбкой. – Понимаю, почему вы решили зарабатывать танцами на жизнь.
Когда Лиэм заметил, что Полли подпевает Ван Моррисону не для того, чтобы облегчить счет, а от радости, он не сдержал улыбку. Взглянув в ее заблестевшие карие глаза, он почувствовал, что с этого момента они больше не чужие. Ритм музыки пронизывал два тела, связывая их воедино.
И ему достаточно простого наклона головы, чтобы прикоснуться к ее губам…
Надо сходить к доктору и серьезно проверить голову. Да, танец приобретал форму, но Лиэму требовалось побыть одному, чтобы прийти в себя. Он остановился:
– Прекрасно. Закончим на этом и продолжим завтра.
Полли растерянно моргнула, словно просыпаясь от транса, и наградила его одной из своих супермегаваттных улыбок, которые неизменно будили в нем чувство вины.
На следующее утро Полли принесла в студию пакет сдобного печенья:
