тут быть!
– Что такое? – спросил Малыш, хотя отлично знал, в чём дело.
– Те девчонки, те две. Исчезни меня быстро!
– Они идут в школу, – объяснил Малыш. – И я не успел тебе кое-что рассказать.
– Не успел – и ладно, сейчас не до того. Исчезни меня, говорю!
– Послушай, ты сидишь у меня под свитером, в случае чего я тебя защищу, ничего не бойся.
– Я вообще ничего не боюсь в целом свете, – ответил Щепкин, – просто с кем-то мне хочется общаться, а с кем-то – нет, только и всего.
– Малыш, мы всё знаем! – закричали девочки издалека. – Нам в магазине сказали! Нам некогда сейчас разговаривать, мы в школу опаздываем. Но мы хотели только сказать, что очень рады! И ты тоже, да? Бедный Щепкин, ты под свитер залез, да?
– Он замёрз что-то, – ответил Малыш.
– Я ни капли не замёрз! – возмущённо закричал Щепкин, но услышал его вопли только Малыш.
– С ним ничего не случилось? – спросила одна девочка. – Дай мы быстренько посмотрим!
– Даже не думай! – возмутился Щепкин. – Я не желаю. Ты меня слышишь?
– Тсс, тише, – сказал Малыш.
– Почему ты бормочешь себе под нос и не показываешь нам Щепкина? – спросила девочка.
– Это я не вам бормочу, – ответил Малыш испуганно. – Смотрите, вот он. Цел, не поломан.
Малыш вытащил Щепкина через горловину свитера, секунду подержал в воздухе и тут же сунул назад под свитер.
– Ура! Ну, мы побежали, а то опоздаем. Пока, Малыш! Пока, Щепкин!
Девочки убежали. Щепкин тихо сидел в свитере, не произнося ни звука. Малыш заглянул к нему и сказал:
– Пойдём в сарай, там никого нет. Я тебе что-то расскажу.
– Лучше бы я дальше ездил на грузовике, – ответил Щепкин. – Потому что ты мне больше не друг.
– Не говори пока ничего, – попросил Малыш. – Сейчас я тебе всё расскажу. Вчера, когда я сидел тут один и тосковал, пришли эти девочки.
– Ну? – сказал Щепкин. – Пришли и говорят: а где Щепкин? Почему он остался дома? Чего это ты не взял его с собой?
– Нет, было не так. Они спросили, хотим ли мы с тобой посмотреть их учебники, а я ответил, что тебя нет, тебя увёз грузовик. И знаешь, что они сделали тогда?
– Знаю. Стали хохотать, чуть животы не надорвали, их аж скрючило, они, наверно, даже на ногах стоять не могли и сели на землю.
– Ошибаешься, – ответил Малыш. – Сесть они сели, но от слёз. Они плакали, Щепкин, они ужасно огорчились, что тебя увезли и непонятно, увижу ли я тебя снова.
– Правда? – спросил Щепкин. – Они плакали? Не смеялись? Небось хохотали, а только делали вид, что плачут.
– Вовсе нет, – сказал Малыш. – Они ревели в три ручья, мне же ещё и пришлось их утешать, как я ни был расстроен.
– Очень странно, – сказал
