покинули террасу, спустились вниз, вышли из здания, миновали бар и очутились на песчаном побережье. Все это время Милли молчала. Она не выдергивала руку, но Чейз чувствовал, что она сдерживается с трудом.
Так они и стояли на песке, держась за руки в темноте. Мягкое шуршание пальмовых ветвей на ветру и тихий шепот прибоя нарушали тишину. Вдалеке едва слышались голоса обитателей курорта. Вдруг Милли резко освободила руку:
– Давай пройдемся.
– Звучит здорово.
И они молча пошли по побережью. Прохладный песок под ногами казался шелком. В море переливались огни чьей-то яхты, и до Чейза донесся хриплый смех какой-то женщины, которая наверняка отдастся сегодня владельцу этой яхты.
Да уж, Милли точно не такая. Она шла рядом с ним. Ее осанка была идеальной, голова – высоко поднятой. Одежда все еще казалась свежевыглаженной. Как будто она здесь под дулом пистолета!
Чейз остановился как вкопанный. Что он забыл тут с такой женщиной? Неужели нет лучшего способа провести этот вечер?
– Что? – обернулась Милли.
Он вновь увидел ее теплый взгляд, в котором крылась тщательно скрываемая уязвимость.
– В смысле «что»?
– Ну, ты о чем-то размышляешь.
– Я всегда о чем-то размышляю. Большинство людей вообще часто думают, Милли.
– Нет, я имела в виду… – покачала она головой и запнулась, закусив губу. – Ты жалеешь? Об этом глупом свидании?
«Если она будет продолжать так кусать губы, заработает настоящий шрам», – подумал Чейз.
– А ты нет?
Она слегка улыбнулась:
– Это факт, так?
Обязательно все должно быть так? Им нужно было исполнять свои роли легкомысленного плейбоя и неприступной бизнес-леди? Чейзу хотелось выйти за рамки. Он почувствовал непреодолимое желание повалить Милли на песок, чтобы ее идеальная одежда помялась и испачкалась, волосы спутались, а губы распухли от поцелуев…
«Черт возьми», – подумал Чейз и отступил на шаг, зарываясь руками в волосы.
– Мы очень разные, Милли.
– Слава богу.
Он не смог сдержать смешок. Слишком много эмоций разрывало его: страх, злость, желание. Да уж, смесь еще та! Чейз пригласил ее, потому что думал весело провести время. А этот вечер стал напрягать. Ему противопоказано напряжение…
Он сделал глубокий вдох и медленно произнес:
– Я бы не назвал это глупым свиданием, скорее приятным вечером.
Милли часто заморгала, ее лицо перестало выражать хоть какие-либо эмоции. Чейз выругался про себя. Он совсем не хотел ее обидеть.
– Милли…
– Отлично, – сказала она, развернулась и с неизменно прямой спиной начала удаляться.
Он смотрел на нее пару секунд, пораженный своей неудачной репликой и ее невыносимым упрямством.
– Ты разве не возвращаешься в отель? – спросил он.
– Я
