наконец начнут подавать завтрак, благородное общество предпочитало вести беседы, разбившись на группки. Всего полтора десятка человек, но интересы у всех разные. К примеру, голландка, вдова, госпожа Агнес Йолинк предпочитала общество двух безродных студентов, буквально млевших от оказываемой им чести. Ну, всяк имеет право скрашивать путешествие по-своему, она подобрала себе сразу двоих крепких и молодых воздыхателей.
– Никаких проблем, господин Саут, – пожав плечами, возразил Зарубин.
– Но этот парус на горизонте. У меня превосходная труба, утро же было чистым и прозрачным. Так что я не мог его не заметить, – продолжал настаивать англичанин средних лет и, судя по тому, как он все время держался, не лишенный снобизма.
– Уверен, что заметили его не вы один, – обведя взглядом всех присутствующих, с улыбкой произнес капитан. – Но разве появление паруса – это обязательно предзнаменование неприятностей?
Народ потянулся к собеседникам. Что и говорить, тема пиратов была интересна всем. За время плавания было рассказано уже столько страшилок, что вот эта весть и впрямь всех взбудоражила. За то время, что они отдалились от берегов Европы, это был первый корабль, повстречавшийся им на пути. А уже к вечеру их судно должно было войти в карибские воды, которые, как известно, прямо-таки кишат пиратами. Поэтому в то, что неизвестный корабль не сулит ничего хорошего, пожалуй, верили все.
– Возможно, это судно и не несет неприятностей. Но к чему вы велели убавить паруса? По-моему, принимая на борт пассажиров, вы взяли на себя обязательства по обеспечению их безопасности, – продолжал гнуть свое господин Саут. – Несомненно, океан таит в себе множество опасностей, и всем им не в состоянии противостоять ни один человек. Но к чему усугублять ситуацию? Я не моряк, но даже я понимаю, что, убавив паруса, вы уменьшили ход чуть ли не на треть. Иными словами, увеличили вероятность опасности, если таковая исходит от неизвестного.
Все так. На кораблях Добровольческого флота были в значительной степени улучшены условия проживания команды и пассажиров. Опердек, то есть батарейная палуба, разделенная на кубрики, превратилась в жилую и прибавила в высоте потолка.
Учитывая размеры корабля и количество нижних чинов в тридцать восемь человек, свободного пространства там оказалось слишком уж много. Вот и устроили места для пассажиров. В крайнем случае пассажирские кубрики можно было использовать для размещения грузов. Но, признаться, на «Чайке» еще не случалось такого, чтобы места оставались свободными. Причем даже когда она следовала в обратном направлении.
Пассажиры поднимались на борт в европейских портах, в которые с этой целью заходила «Чайка». Это увеличивало время перехода до полутора месяцев, но в общем и целом оно того стоило. Даже при цене проезда от десяти до двадцати рублей на одной только перевозке пассажиров капитан зарабатывал порядка тысячи рублей. Совсем не малая сумма, учитывая,
