достать руки друг другу, что и сделали, как только выполнили сказанное работником, обслуживающим процесс Имитации. Анна улыбнулась, протянула руку, их пальцы коснулись. Хотелось сказать много чего, но они молчали – в изножье кушеток находился стол и пару мониторов. Служащий заканчивал ввод данных.
– У вас осталось две минуты, – сказал он. – Предлагаю закрыть глаза и расслабиться. Так все получится точнее.
Павел поморщился от этих слов: казалось, его ткнули холодной иглой куда-то в пах. У Анны тоже поблекла улыбка.
– До встречи, Паша…. Все будет хорошо.
Павел кивнул, вытягиваясь, прикрыл глаза.
Электричка. Вот, где они находились. Поздний вечер, пассажиров мало, в стекле окна отражаются их лица. Лицо Анны напряжено, как и его. Это видно даже в нечетком отражении. Внутри он также чувствует напряжение, как если бы то, что должно произойти, уже происходит.
Громкие голоса у входа в вагон. И хохот. Напоминает гиен. Вот оно!
Анна дернулась, оглядываясь, и он быстро сказал:
– Не смотри.
Поздно. Она оглянулась, увидела четырех подростков, двое весьма крупные, выглядят опасно. Один из них заорал:
– Оп-ля! Сколько телок, гляньте! И на все вкусы!
В вагоне кроме Анны была старушка и две женщины за сорок. Больше молодых девушек не было. Второй подросток, ухмыляясь, замер возле старушки.
– Чур, самая опытная – моя.
Парни заржали. Старушка не реагировала – сидела и смотрела в окно. Кажется, она даже не поняла, что говорили о ней. Гиены продвинулись дальше. Первый заявил:
– А мне бы самую неопытную. Помогите найти, чуваки! А то глаза разбегаются!
Снова вой гиен. Третий, согнувшись от смеха, повалился в проходе. Первый и Второй задержались возле женщин, наглые ухмылки, вопросительные и агрессивные. Женщины, как и старушка, выглядели почти спокойными. В отличие от Анны – весь этот концерт, так или иначе, был для нее.
Второй подросток оглянулся на Третьего, соизволившего встать.
– А ничего такие, а?
Третьего обошел Четвертый, самый низкий и щуплый.
– Вона где самая неопытная, – он кивнул на Анну. – С кем это она?
Второй пихнул Первого в плечо.
– Лысый, твоя любовь тебе изменяет. Офигеть!
Заржали снова.
Анна вздрогнула.
– Паша, пошли в другой вагон.
– Поздно… Сиди спокойно. Главное – не огрызайся, в глаза не смотри. Ничего они нам не сделают.
Уверенности в его голосе не было.
Четверка встала напротив Анны и Павла. Наглые взгляды в упор. Второй тихо насвистывал. Первый глубоко вздохнул.
– А я ей так верил! Так верил…
Третий снова попытался завалиться от смеха, но места оказалось мало. Второй, глянув на дружка, натянул трагическую маску.
– Я не могу на это смотреть! На такую подлость по отношению к тебе, друг мой.
Анна медленно повернула голову
