верен без обмана. Но не пожелал Алексей Михайлович вмешиваться в решения казацкой старшины, а зря, как показало время.
– Ладно, отпишу я Хмельницкому. Бери свой ертаул, и не мешкай, атаман.
Иван Мошкин допил вино, поклонился, вышел из шатра, и рысью повёл коня в свой табор.
– Трофим Петрович! Потом отдохнём! Идём изгоном на Гусятин, налегке. При нашем обозе оставишь двадцать дельных казаков, а остальных в поход! И вот , отведай боярского гостинца! – и протянул кусок пряника.
– Спасибо, – сразу откусив половину, ответил казак.
– Ешь давай, а то опять одну кашу жевать целый месяц.
– Такая судьба у нас! Через час выступим!
– Трофим, Дозорных назначь, чтоб впереди нас шли, удалялись не больше, чем на три полёта стрелы!
Четыре сотни всадников ушли в ночь, следуя по утоптанным дорогам. Пищали и пистоли были заряжены, казаки ожидали схватки с поляками. Разведчики проверяли балки и овраги, но неприятеля не было нигде. Казаки шли рысью, без отдыха, только меняя заводных коней. Так и дремали в сёдлах, но ничего, никто не упал в придорожные канавы, воины держались стойко.
Но не зря был послан дозор, не попусту так беспокоился атаман. Поляки тоже военное дело, а не попросту бахвалились… В кустах Трофим и Серый заметили двоих драгун, с пищалями наготове, видно это был вражий дозор. Казаки только переглянулись. Коней оставили Андрейке, как младшему. Те не заржали , ничем не выдали своих хозяев, только прядали ушами, да тянули морды к коноводу. Тот достал из сумы два сухаря, посыпал их солью и угостил своих четвероногих друзей.
Трофим и Андрей крались по кустам, и шли словно лесные коты – ни один сухой сучок не дрогнул, ни малая шишка не хрустнула. Тут нельзя было ошибиться- аркан был непременным оружием казака, и оба степных воина владели им в совершенстве. Бросок- сдавленный крик- и в рот драгунам вместо немецкой колбасы сильные пальцы суют старые тряпки, а руки за спинами вяжут пеньковыми верёвками. День заканчивался неплохо! Добыча, кони, оружие и пара пленных. Обоих положили на седло одно и коней и крепко привязали ремнями.
Пленных доставили к атаману, который знал и польский язык тоже. Драгун поставили наземь и Каторжной, заломив шапку, держа руки за спиной, не выпуская нагайки, не спеша обошёл вокруг поляков.
– Ну что? Кто кастелян замка? Где ещё дозоры спрятаны?
Пленные помалкивали, да смотрели на русских гордо, не опуская вниз своих глаз.
– Не хочу, а все же вас повешу. Не взыщите, раз так.
Ответом опять было молчание. Иван Семёнович кивнул Трофиму и Андрею, и казаки потащили драгун к ближайшему дереву. Кафтаны и сапоги и шапки были содраны- чего зря добру пропадать. Но, воины попались стойкие, говорить не захотели, ну а казаки щадить тоже были врагов не расположены – и скоро два тела с босыми ногами качались на крепких верёвках.
– Молодец Трофим, проверьте, может ещё кого найдёте, – глухим злым голосом приказал атаман.
– Поняли,
