но за порошком не потянулся, хотел претерпеть головную боль. Опять перед глазами стоял лейтенант Малеев, передёргивающий рукоять митральезы, и оглушительный грохот врашающихся стволов этой косы смерти.
Усадьба Стабровых
Семейная усадьба стояла за версту от Стабровки, а вот их знаменитая каменная церковь, ещё 17 века, возвышалась над окрестностями. Небольшой холм вместил церковь со звонницей, домом иерея и погостом , располагавшимся за храмом. Рядом была и речка, неширокая до глубокая и быстрая, с буйным течением.
Всю дорогу извозчик пөмакивал, не хотел зря беспокоить заслуженного земляка. Видно, посчитал это неудобным, говорить попусту. Сергей Петрович вспоминал жителей своей губернии с теплотой, ведь здесь прошло его детство и юность, и хорошие были это времена!
И,наконец, их кучер, сидевший на козлах открытого экипажа, обернулся и заговорил:
– Теперь уже недалеко осталось, с версту. Лес будет направо, а там и усадьба ваша.
Стабров кивнул, вспоминая родные места. Анна и не волновалась, или просто делала вид, что спокойна, лишь обмахивалась веером. Солнце уже здорово припекало.
Но вот, коляска влетела в усадебные ворота, и лихо остановилась около главного дома. Обычный дом, деревянный да оштукатуренный, но с каменным крыльцом, был гордостью Стабровых. Имелось ещё два флигеля, конюшня и сарай. Ну, там мастерские тоже. Собственно, всё как обычно.
Слуга, Андреич, почти такой же, каким его запомнил Сергей Петрович, вышел из дверей, услышав шум колёс приехавших гостей. Те же хромовые сапоги, сюртук, картуз. Только волосы из рыжих от времени сделались седыми.
– А, молодой барин приехали! – радостно крикнул он, – Пётр Андреевич! Лукерья Степановна! Радость у нас какая! Сергей Петрович припожаловал, да не один!
Дверь открылась опять, и вышли мать и отец Стаброва. Отец, в старой бархатной куртке, серых панталонах, мягких туфлях и колпаке с кистью. Седые бакенбарды и борода, по моде офицеров турецкой войны 1878 года, оставались неизменны. Мама в тёмном платье, и нарядном платке, накинутом на голову. Другая шаль была на плечах.
– Савва Андреич, возьми Прохора, разгрузите повозки. С извозчиками расплатись, будь любезен, – тут же занялся делом отставной майор.
Наконец, отец обнял сына, с гордостью посмотрел на флотский мундир, на заслуженный орден.
– Да хоть и не в больших чинах, да не посрамил фамилию. Горжусь, горжусь… Посмотри, мать, каков сын – то вернулся!
Сергей, наклонился, поцеловал маму в щеку, та поцеловала его в ответ, и не выпускала уже руку сына. Платок держала в левой руке, промакивала свои слёзы, всё катившиеся из глаз. Но, Лукерья Степановна заметила и девушку, стоявшую чуть позади наследника. Наконец, выразительно посмотрела на него, Сергей, так же держа фуражку под мышкой слева, взял правой рукой левую руку избранницы и подвёл девушку к своим родителям.
– Это невеста моя, Анна Аркадьевна, – представил Стабров, – прошу благословить. Да здесь
