и домики на воде то приподымались, то опускались. День был тёмным, как вечер, поэтому завтракали при свете. Крокке чем-то нравились такие дни. Они были сонные и читательные. А ещё можно было вообразить, что домики рокков путешествуют и однажды примчатся в неведомые дали, где всё будет новое и неизведанное. Но домики прочно стояли на месте, только мягко поднимались вверх и опускались вниз.
Тчик за время завтрака побывал на разных плечах, после чего перебрался прямо на стол, где привыкал к самостоятельности.
А Крокка весь день жалел, что фонари так опозорились и ничего нового из себя не выкинули. Зато на следующий день, когда буря стихла и выглянуло розовощёкое рассветное солнце, Крокку разбудили крики из окна:
– Дерево! Дерево по многочисленным просьбам!
И, если бы не вчерашний день, когда все отоспались, Крокка бы поворчал. Так рано просыпаться! Из-за какого-то деревца! По чьей-то дурацкой просьбе! Пусть даже десять раз многочисленной.
Крокка думал было уснуть дальше, но выглянул в окно и увидел, что мама с папой снаряжали большую лодку, как в дальнее путешествие. Грузили в неё всякие ведёрки, кастрюли и плетёные корзинки.
– Придётся делать несколько ходок, – волновался Кроккин папа.
– Да! Мы будем мотаться туда-сюда весь день как бешеные! – радостно восклицала мама.
Крокка редко видел её такой. «Моя непосильная помощь просто необходима», – решил он. Достал небольшой рюкзачок, в один карман засунул Тчика, а другой оставил для погрузок. Прикатил свою одноместную лодчонку.
– Рюкзака хватит? – спросил он у мамы с папой.
Те вместо благодарности заставили сгонять за прогулочной лодкой. А мама вдогонку радостно заявила:
– Нам сегодня нужны миллионы рюкзаков!
Мама явно была не в себе.
Когда Крокка вернулся с лодкой, мама вытаскивала с чердака пустые ящики. Папа задумчиво сидел в лодке и ничего не делал. Папа был уже в себе. Мама водрузила ящики на Кроккину лодку, и семейство наконец-то поплыло.
«Понятно, что дерево будут распиливать по частям, – думал Крокка. – Но зачем тогда ящики? Особая сыпучая древесина?»
Но, увидев дерево, Крокка только и мог, что приглушённо крикнуть: «Орро…»
И сразу стало понятно, что никто его не будет ни пилить, ни разбирать по частям, ни переносить целиком. Не для того это дерево возникало из ниоткуда!
Дерево было большое, ветвистое. Нет, оно было просто огромное! И даже в мыслях целиком не помещалось. Оно росло прямо из воды – ствол уходил вглубь, наверное, до самого дна.
– Могучее насаждение, правда? – спросил Крокку взявшийся невесть откуда Вокка.
– Суперовое дерево, – с придыханием ответил Крокка.
– Интересно, оно тоже из фонаря? А почему не по расписанию?
– По-моему, у этих фонарей своё собственное расписание, – сказал Крокка. – А может, и вовсе никакого нет. Когда вспомнят, тогда
