и хлипко было ударов – да безо всякой стройности, без лепости, без умелости. Это удары были – не звонарей.
То взахлёб. То через меру. То вяло совсем и перемолкая.
Это были удары – как если бы татары залезли на русские колокольни и ну бы дёргать.
Стоял Павел Иванович под форточкой – и слушал в изумлении. Как эти звонари прорвались на колокольни в согласное время и что хотели так несогласно выразить – можно было догадаться. Но – как это слышалось исконному москвичу?
Близкие малые церкви так и не вступили ни одна. Но из дальних – какие-то поддержали. А простоял Варсонофьев минут десять – и гунул главный колокол Христа Спасителя. А за ним посыпалась и дробь перезвончатых. И такая же безтолковая.
Стоял, стоял, стоял Павел Иванович. И не только напрохладел, а обняла его великая тоска.
Или даже – разорённость.
Как в насмешку надо всеми его раскаяниями, обдумываниями, взвешиваниями – хохотал охальный революционный звон.
И ещё меньше теперь можно было понять в пути России. И в собственной жизни.
363
Ещё вчера солнце было – её.
А сегодня – нет, ушло.
Ушло всё прекрасное волнение, вся переполненность восторгом. А взамен – тоска, обида заложили всю её.
Нет, нет, Ликоне – не плохо! Ведь у неё были эти невозможнейшие шесть дней. И их никак нельзя отобрать.
И даже боль после него – прекрасна.
Но что произошло с нею самой? Кажется – это была не она.
Она совсем не помнит встречи.
Всё, что хотела объяснить, – она ничего не объяснила: всё её прошлое вдруг стало мелко и ненужно рядом с ним. Рядом с ним – она сама не вспомнила своих разочарований, своих страданий.
Растерялась.
Вместо этого – он был рядом и всё заполнял.
Она – ничтожная перед ним девчёнка, и он прав будет, не оценив её, пренебрежа.
Не поняв.
Бросив.
Один раз в жизни уже было так: она всё принесла, а оказалось ничто не нужно.
Нет, она сама виновата! Она – онемела, была не она.
И вышло – просто побаловался?..
А теперь: ещё раз они будут ли вместе, чтоб исправить?
А на улицах – этот толповорот, дикое красное и песни, чему-то все рады.
А тёмные театры – как погребальные залы.
Да – будут ли они ещё раз вместе!?
Милый! Не уезжайте! Милый! Будьте со мной ещё раз один!
Я обниму вас – как никогда-никогда!
364
Боже, какая ночь!.. Двух таких ночей не бывает в человеческой жизни!
Вся ночь – без сна, но какая возвышающая, памятная, разбудоражная ночь счастливого завершения Великой Российской Революции!
Уже
